Тем временем Раде один из юношей бренча на комузе спел песню о появлении Сосруко на Хасе Нартов:
- Много сказов повторялось,
Распевалось много песен
В кузне Тлепша, и начало
Так звучало каждой песни:
"Хаса Нартов, Хаса Нартов…"
Потому что все напевы,
Потому что все сказанья
Родились на Хасе Нартов,
Начались на Хасе Нартов.
И Сосруко наш, окрепший
В кузне Тлепша, сильнорукий,
С упоением внимал им -
Песнопениям чудесным.
Шли на Хасе Нартов речи
О геройской сече грозной,
О путях непроходимых,
О конях неутомимых,
О набегах знаменитых,
О джигитах непоборных,
Об убитых великанах,
О туманах в высях горных,
О свирепых ураганах
В океанах беспредельных,
О смертельных метких стрелах,
О могучих, смелых людях,
Что за подвиг величавый
Песню славы заслужили.
Одного Сосруко хочет -
Хочет быть на Хасе Нартов,
Хочет выпить с ними вместе,
Гордой чести не роняя.
Хочет он, внимая сказам,
Сердце, разум, силу нартов,
Разум всей душой постигнуть
И достигнуть, силой мерясь,
Над храбрейшими победы
В день беседы богатырской.
"Матушка, - сказал Сосруко, -
Много ль видел я на свете?
А в расцвете сил я ныне.
Там, в долине; на рассвете,
Нарты собрались на Хасу.
Как же мне попасть на Хасу?
Надо ль мне прийти с добычей,
Чтоб узнать обычай нартов,
Услыхать слова их здравиц?
Ты красавиц всех красивей,
Сыну ты скажи, голубка:
Как испить из кубка нартов?"
Сатаней улыбнулась:
"О Сосруко, о свет мой!
Вот ответ мой: пойду я
К нашим нартам на Хасу.
О тебе расскажу я,
Попрошу я, чтоб сын мой
Получил приглашенье.
Как решенье мне скажут:
"Пусть приедет Сосруко", -
Ты на пир отправляйся:
Снаряженье готово.
Только слово послушай:
Не бывал ты в сраженье,
И пиров не знавал ты,
А приводит к позору
Нарушенье приличий!
Есть обычай у нартов:
К ним на Хасу приходят,
Получив приглашенье!"
Отвечает Сосруко:
"Ты прости мою смелость,
Но прошу, сделай милость!"
Сатаней приоделась,
Сатаней нарядилась, -
Отправляется к нартам.
Приближается к нартам,-
Все дорогу дают ей,
Все встают ей навстречу,
Тонкой речью встречают -
Этой здравицей звонкой:
"Кто с красавицей нашей,
Кто с гуашей сравнится?
С полной чашей подходим
К Сатаней тонкобровой!
Ты - добро излучаешь,
Ты - сверкаешь поныне
Красотою девичьей,
Наш обычай блюдешь ты, -
Украшение пира,
Украшение мира!"
Величают гуашу
Нарты славною речью,
Отвечает гуаша
Им заздравною речью:
"Нарты, нарты, смелый род мой!
Пусть приход мой к вам не станет
Вашей горести началом,
Вашей гордости позором, -
В том клянусь я Тха-владыкой!
Я пришла с великой просьбой.
У меня джигит есть дома,
А зовут его Сосруко:
Это имя вам знакомо.
Званья нарта он достоин,
Он, как воин, верен слову, -
Совесть матери - порука.
Вы Сосруко пригласите,
Нарты добрые, на Хасу!
Если ж в этом приглашении
Униженье вы найдете -
О почете не прошу я:
Пусть в конце стола садится!
Если ж это невозможно -
За спиной своей поставьте
И наставьте вы Сосруко
Всем обычаям старинным.
Если ж это невозможно -
Пусть он станет на пороге,
Ваши роги пусть наполнит,
Поглядит на ваши пляски.
Если ж это невозможно -
Пусть пасет он ваших альпов
На поляне многотравной.
Нарты, вот мое желанье,
Нарты, вот о чем прошу я!"
Услыхали нарты Хасы
Просьбу матери Сосруко,
Друг на друга поглядели,
Поглядели, помолчали.
Благородный нарт Нашепко
И Насрен Длиннобородый
Посмотрели на Тхамаду,
И по взгляду было видно,
Что в растерянности нарты,
Что молчанье будет долгим.
Тут взяла его досада,
И сказал Тхамада громко:
"Ну-ка, нарты, говорите,
Ибо на вопросы женщин
Должен сразу нарт ответить.
Ну-ка, нарты, по проворней:
Нам сидеть не подобает,
Если мать стоит пред нами!"
Горд убранством, встал Пануко
И сказал, раздутый чванством:
"Матерей мы уважаем,
Но богатырей на Хасу
Не зовем по просьбе женщин:
Так не принято у нартов!
Если приглашать мы будем
Всех, кого рожают бабы -
Славным нартам, храбрым людям
Места не найдем на Хасе!"
Кончил речь свою Пануко,-
Гогуаж вскочил нескладный,
И, злорадный, крикнул громко:
"Кто из нас, о нарты-братья,