Опять Емынеж взобрался на вершину неприступной горы, опять повесил мешок с просом на сук исполинского дерева, начал пахать. А Сосруко прискакал к нартской девушке. Та сказала ему:
- Пока жив Емынеж, ты не сможешь вернуть нартам семена проса. Надо убить Емынежа.
- Разве он был бы жив, если бы я мог его убить! - воскликнул Сосруко, и в голосе его была мука и надежда.
- Я помогу тебе, - сказала нартская девушка. - Я узнаю, где находится его душа. А остальное пусть довершит твоя отвага. Но помни: если Емынеж успеет вспахать все поле, то навсегда лишатся нарты своих благодатных семян. Чтобы не исполнилось это черное дело, не давай Емынежу пахать, не давай сеять, пока я не узнаю, где находится его душа. А теперь спрячься: скоро вечер, Емынеж возвратится домой…
- Вот напасть, так напасть! - крикнул Емынеж, входя в свою крепость. - Какой-то отчаянный коротыш попытался украсть у меня мешок с просом. Целый день потерял я, гоняясь за этим нартским сосунком, ничего почти вспахать не успел!
Емынеж распластался на своем ложе, положил под голову кожаный мешок с просом, - решил он теперь не расставаться с семенами Тхаголеджа, - и сказал:
- Так-то надежнее будет! Напрасны все старания нартов: пока моя душа на своем месте находится, не удастся людям вернуть семена проса.
- А где находится твоя душа? - спросила нартская девушка.
- А зачем тебе знать, где находится моя душа?
- Потому что я люблю тебя и твою душу.
Емынеж никого и ничего не любил, ему была ненавистна человеческая радость, не поверил он нартской девушке. Но все же слова ее были ему приятны, и, чтобы испытать ее, он сказал:
- Моя душа - вот в этой дверной раме…
Утром Емынеж отправился пахать, взяв с собою кожаный мешок с семенами. Сосруко выехал следом за ним. Как только Емынеж повесил кожаный мешок на сук исполинского дерева и начал пахать, Сосруко схватил на всем скаку мешок и ускакал.
- Вот упрямый коротыш! - крикнул Емынеж. Опять он, не торопясь, поел, опять отдохнул после сытной еды, опять, не спеша, сел на трехногого вороного коня и погнался за нартским всадником. Емынеж настиг его у берега моря и протянул руку, чтобы поймать его, но всадник нырнул в море и исчез в пучине. Легкий кожаный мешок всплыл наверх и вытащил за собою Сосруко. Тот выпустил мешок из рук и поплыл дальше, а Емынеж схватил мешок и повернул трехногого коня назад.
Емынеж вернулся домой только вечером. Едва он вступил во двор, как начал браниться:
- Проклятый коротыш! Опять из-за него день пропал, опять я гонялся за нартским сосунком, не пахал сегодня.
Тут Емынеж взглянул на дверь и удивился. Рама была начищена до блеска, ее резьба была покрыта золотом.
- Ого! - воскликнул Емынеж. - Кто это оживил мою дверь?
Нартская девушка поклонилась чудовищу и сказала:
- Раз твоя живая душа находится в раме, пусть и рама станет живой.
Емынеж был доволен таким ответом.
- Я не знал, что ты меня так любишь, - сказал он. - Я обманул тебя: в этой раме нет моей души, она - вот в том дереве, что стоит у порога моего дома.
Девушка притворилась обиженной, и это еще больше обрадовало Емынежа.
"Может быть, она вправду меня любит", - подумал он.
Утром Емынеж опять отправился на пахоту. Опять Сосруко не дал ему пахать, заставив целый день гоняться за собою. Опять вернулся Емынеж домой только вечером, громко браня нартского всадника, и вдруг взглянул на дерево, что стояло у порога дома. Старое дерево помолодело, кора сверкала, каждый листочек был покрыт золотом.
- Ого! Это ты так разукрасила старое дерево? - обратился Емынеж к нартской девушке.
- Как же мне не украшать это дерево, если в нем цветет твоя душа, - ответила девушка, низко кланяясь чудовищу.
- Теперь вижу, что ты меня любишь, не обманываешь. А я тебя опять обманул.
Девушка притворилась обиженной. Это обрадовало Емынежа. Он сказал ей:
- Ну, полно, не хмурься, я верю тебе: ты меня любишь. Да и как не любить меня? Открою тебе сущую правду: моя душа находится в трехногом вороном коне. Я пригнал этого коня из междуморья. Он родился от кобылицы по имени Тхож, а владеет этой кобылицей одна старуха: у нее - целый табун невиданных коней. Подобных коней нет нигде на земле, и нет на земле человека, который добрался бы до чудесного табуна. А пока нет на земле коня, что одолел бы моего трехногого, я - непобедим!
Утром, когда Емынеж, взяв с собою кожаный мешок, отправился на пахоту, нартская девушка сказала Сосруко:
- Ты не одолеешь Емынежа, пока не найдешь такого коня, который будет сильнее и резвее трехногого вороного. В нем, в трехногом, находится душа Емынежа.