Глава пятая. Белая Вежа
Плыть по реке было очень скучно, одни сплошные заросли камыша по обоим берегам, и лишь деревья за камышами менялись, не считая очень редких деревень. Величественные дубы сменяли чахлые осины, а сосновый бор следовал за радующим глаз белизной стволов березняком.
Братья развлекали себя пересказом разных сказок и былин, а потом из камыша сделали две простенькие дудочки, которые по звуку больше напоминали манки для уток, и очень неловко подыгрывали на них Раде, которая пела различные песни. У Рады получалось очень здорово, а то что исполняли горе - дудочники, скорее напоминало рев зверя, которому крутят хвост, но все равно это было лучше чем ничего.
Утоляя свое любопытство, братья пытались выяснить, каким же колдовством их подруга владеет, но кроме методов лечения всяких хворей, она им наотрез отказывалась говорить, то пугая что в зверушку их превратит, то просто говорила, что если будут много знать, быстро постареют, и волосы с зубами выпадут. И так они день за днем маялись от безделья переходя с одного плота на другой, в самом конце вереницы сплавляемых по Дону плотов.
В скором времени лесная чаща перешла в рощицы и перелески, а позже и вообще превратились в сплошную бескрайнюю степь, с огромным небом над головой, холмами и курганами. Запахи лесной сырости, мха, и прелой прошлогодней листвы, резко сменились вольным пьянящим ветром, наполненным сладковатым ароматом буйного степного разнотравья.
По бескрайнему изумрудному океану ветер перекатывал волны миллионов полевых цветов, среди которых паслись огромные стада куланов, тарпанов и длиннорогих сайгаков. Сколько в лесной чаще было надоедливой мошкары, ровно столько же было птиц, над головами наших героев. Эти птицы своими радостными криками, сливающимися в один сплошной хор, как будто исполняли удивительно величественную, чарующую, красивую приветственную песню древней Донской степи.
Любопытные сурки и суслики стайками толпились на вершинах величавых курганов, разглядывая людей, и становясь легкой добычей для сотен хищных птиц, парящих в вышине. Река стала заметно шире, и на прозрачной речной глади, переливаясь серебристой чешуёй под лучами ласкового апрельского солнца, плескались лещи, ленивые сазаны, стайки донской сельди и чехони.
Яркоокрашенные поганки, темно - серые крачки, кваквы, казарки, нырки и морянки, возле прибрежных камышей охотились за мелкой рыбешкой, а хитрые лисьи мордочки прячась в зарослях, не сводили с них глаз, выжидая удобный момент, для нападения на беспечных птиц. Степь очаровывала своим величием и пьянила тем чувством безграничной свободы, ощутив которую, человеку навсегда становится тесно жить среди вековых лесов или в окруженном скалистыми горами ущелье.