- Скажи, а что по твоему сделает князь Мстислав, если не весь народ торков, а несколько племен присягнут в верности Тмутаракани? Другим племенам это очень не понравится, и начнется междоусобица. Что он станет делать в этом случае?- уличив момент, когда остались одни, внезапно спросил муромца Вождь.
- Не знаю что и как, но то что Князь в беде своих подданных не бросит, это могу сказать наверняка. Но насчет того, что будете жить в Левобережной степи, то вряд ли. Там племен и народов без вас хватает, так что яблоку негде упасть. Здесь ваше место, и на этой земле вам жить, процветать, и сообща от врагов её защищать.- очень серьезно ответил Всеволод торку.
- В своем пути на запад, вы будете заезжать к хазарам у Гнилого моря?
- Три дня точно у них погостим, а что дальше будет, только Раде ведомо. А к чему ты эту речь завел?
- Завтра мы собираемся покинуть вас, но я попрошу тебя принять моего старшего сына возницей на свою повозку. Хочу что бы он своими глазами посмотрел, как хазарам живется в Тмутараканской неволе. Да и степи наши он знает как тело своей жены, так что как проводник очень вам пригодится.
- Ты никак своего шпиона с нами заслать удумал? Ведомо всем, что торки с хазарами не в ладах, не будет тебе моей помощи в злодеянии. - рассердился Всеволод в ответ.
- Да кто же сейчас на хазар войной то пойти в силах? У них одних почитай два тумена конницы, нам даже вместе с берендеями или печенегами их не одолеть, а с поддержкой Тмутараканского войска, воевать с ними чистое безумие. К тому же, если все народы Левобережной степи Мстиславу присягнули, то страшно даже подумать какое войско он сейчас способен собрать, если в каждом кочевье по две или три сотни воинов наберется?
Меня другое тревожит. В нашем совете племен не все гладко. Западные племена сидят на торговых путях из Тавриды на Русь, и на Торжок свои товары со скотом свозят. С берендеями у нас давняя вражда, хотя большую войну никто не затевает, скот друг у друга угоняем, да иногда на кочевья нападаем.
С Черниговом торговлю ведем, но в основном соль и скот на зерно меняем, но бывает, что силой его забирать приходится. Русичи тоже в долгу не остаются, в ответ на наши кочевья нападают, и скот угонять пытаются.
Как то так мы и живем, вдалеке от торговых путей, и только с бродниками постоянно торгуем. Но у них самих всего мало. И рады бы много чего у нас приобрести, а не за что.
Если в Тмутараканской неволе так сладко как ты говоришь, может стоит и нам влиться в эту большую семью народов, ради светлого будущего наших потомков? Затем и посылаю с тобой своего сына, что бы своими глазами все увидел, и соседним племенам рассказал.- честно признался ему Вождь.
- Хорошо, пусть едет со мной, только на моих красавиц что бы не вздумал заглядываться. Я в гневе страшен.- согласился муромец, и они с Вождем тут же рассмеялись.
Когда все улеглись спать, Всеволод оставил своих девушек в шатре Борислава, и пробрался к Мстиславу. Князь как раз играл в шахматы с зевающим Мефодием, и потягивал вино, когда муромец ему рассказал, о своей беседе с Вождем торков. Не отрываясь от игры, но внимательно слушая рассказ, по лицу Мстислава начала расплываться зловещая улыбка.
- Как я люблю всякие распри среди своих соседей. Зависть и жадность, те две великие силы, которые мне Левобережную степь преподнесут на блюде, как большую гроздь спелого винограда. Пусть этот торк сдружится с Тарханом Рады, и когда мы будем у хазар, повсюду хвостом за ним таскается.
Дружба двух возниц ни у кого подозрения не вызовет, а вот я себе из этого большую пользу чует мое сердце, извлеку. - произнес Мстислав, и его глаза загорелись азартом, как у игрока в кости, предвкушающего большой выигрыш.
На том и порешили. Утром, после торжественного завтрака, русичи довольно тепло распрощались со своими гостями, а Вождь торков оставил Всеволоду своего старшего сына Азата. Первым делом ему подыскали подходящую кольчугу и поношенные крепкие сапоги, Мефодий отдал шелом, а Борислав свой поношенный парчовый кафтан и нарядные порты.
Когда кочевник свои засаленные шкуры сменил на шелка и сафьян, девушки умастили ему волосы, разрисовали глаза, и на индийский манер накрутили усы. А надев блестящую кольчугу, он настолько преобразился, что признать в нем торка, было уже довольно сложно. Азат гордо взобрался на повозку к девушкам Всеволода, и взяв в руки вожжи начал править лошадьми, а проезжавшие мимо него воины одобрительно цокали языками в его адрес.