Каган, заметно подобрел и повеселел, появились музыканты с танцующими девушками, а в шатре начали накрывать щедрый праздничный стол. Русичей по отдельности начали расспрашивать, где они ездили, кого встречали, что интересного видели или слышали, и подали два шелковых платка, что бы братья могли выбрать себе спутниц на ночь.
Насладившись тушеным мясом, жареной рыбой, соленым сыром с красным сладким вином, сладким виноградом и сочными грушами, братья вручили свои платки двум прелестным девушкам, которые с них глаз не сводили. Братьям просто не терпелось испытать новый лук, так что с позволения Кагана взяв колчан хазарских боевых стрел, они вместе с Радой покинули шатер и помчались на конях в степь.
Рада не поехала с ними, а осталась чтобы обеспечить перестановку их общего шатра ближе к шатру Кагана, и собрать кое каких ароматных трав для курильницы благовоний. Сапик же поймав молодого сурка, выклевал ему сердце с печенью, и бросив свой трофей на радость местным псам, сытый и счастливый парил в вышине, не спуская глаз с собиравшей травы хозяйки.
Хазарские стрелы оказались на вершок длиннее тех что хранились в Белой Веже у Ратибора, и имея примерно один вес с ними, хоть и летели дальше русских, но с большой дистанции пробивать могли только легкие кожаные доспехи. Даже самую плохонькую кольчугу они могли пробивать менее чем с полусотни саженей. Да и железо на хазарских наконечниках было так себе.
Зато лук был просто восхитителен. Примерно такого же веса как тяжелые степные луки "Сивогривых волков", он был способен посылать боевые стрелы значительно дальше, изначально задавая им большую скорость. Теперь требовалось придумать, как скорее доставить лук и боевые стрелы Ратибору, да и хоть примерно подсчитать силы хазар было необходимо.
Рада у своего пернатого дружка умела выведать, далеко или близко лошади, коровы, большое или малое кочевье, а вот речка впереди или озеро, для её бестолкового любимца было безразлично, вода ему и все тут. Хорошо что хоть разбойников от торговцев, охотников и пастухов отличать умел, и на том спасибо. А вообще то она Сапика больше баловала, нежели учила.
Потренировавшись в стрельбе из лука, когда начался предсказанный Радой дождь, братья вернулись к установленному на новом месте шатру, и напоив своих лошадей слегка передохнули. Вечером друзей вновь позвали к Кагану, где хазарин все время выпытывал у Всеволода, какую же он молитву читал Белобогу, что ему так везло?
Он очень хотел научиться этой молитве, но Всеволод пытался ему вежливо объяснить, что всяким там басурманам, а тем более хазарам Белобог вряд ли помогать станет, когда он и русским людям далеко не всем помогает. Только Каган как на зло не терял оптимизма достучаться до своенравного славянского божества, и Всеволоду все же пришлось ему написал молитву на русском языке, но греческими буквами. Благо греческой грамотой хазарин владел в совершенстве.
Вернувшись после ужина в шатер, Рада с Сапиком легли спать, отгородив часть шатра занавеской, а к братьям с фруктами и бурдюком вина пришли девушки. Курильница наполняла внутреннее пространство шатра пьянящим дымом ароматных степных трав, витязи неторопливо разоблачались от своих одеяний, и их молодые упругие тела, под стуки дождя о своды шатра, сливались с девичьими телами в трепетном, полном удовольствия блаженстве. Очаровательные танцовщицы то стонали, то мило хихикали, то молча осыпали братьев горячими страстными поцелуями.
Лишь глубокой ночью, под самое утро, когда дождь уже закончился, они совсем выбившись из сил, в сладкой истоме от пережитых плотских утех, погрузились в царство Морфея. Ну и ясное дело, совершенно не успели выспаться перед охотой. Лишь пару глотков кислого молока, разбавленного родниковой водой, как то привели их в чувства, прибавив бодрости.
Сухая степная земля жадно впитала небесную влагу, так и не успев раскиснуть, и пара сладко зевающих заспанных братьев, тряслась по бескрайнему океану осенней травы, вслед за кавалькадой хазар во главе с Каганом.
Зато Рада со своим охотничьим луком, в рысьей шапке и изумрудного цвета парчовом халате, носилась как угорелая, а Сапик с небесной выси своими криками, указывал охотникам путь. Уже битый час как проносясь над выводками зайцев, сурков, сусликов и дроф, своенравная птица манила охотников куда то на Северо - восток, и больше полусотни всадников, послушно мчались на её зов.
В скором времени охотникам стала ясна такая целеустремленность сокола, две дюжины волков преследовали в степи большое стадо сайгаков. Все охотники одновременно пришпорив своих коней, помчались за стаей кровожадных хищников, а воздух наполнился свистом десятков стрел.
Внезапно один из волков, отстав от стаи, ринулся прямо на скачущую отдельно от всех Раду. В следующее мгновение Сапик, словно камень с небес свалился на свирепого хищника, и впившись своими острыми когтями в его морду, начал мощными ударами клюва превращать её в сплошное кровавое месиво. Зверь завертелся на месте, пытаясь схватить мощными челюстями отважную птицу, но полтора десятка стрел вонзились в его тело, и волк издав протяжный, рвущий душу прощальный вой, испустил дух.
Сапик подлетел к Раде, и начал жалобно плакать, он в схватке повредил себе лапку. Рада ласково взяла его, тут же водой из фляги промыла ранку, пожевала какую то траву, и приложив к ней, осторожно забинтовала своему любимцу поврежденную лапку. Затем девушка взяв его на руки, начала гладить и успокаивать, а Сапик пытался ей что то в ответ сказать.
Каган с несколькими хазарами тут же подъехал, побеспокоиться о состоянии отважной птицы, и когда Рада их успокоила, помчался дальше преследовать волков. Всеволод с Бориславом решили поехать посмотреть на убитого волка. Зрелище было то еще. У хищника не было глаз, носа и с половины черепа свисали лишь ошметки окровавленной шкуры.
Отдохнув на руках у Рады, Сапик с громким криком вновь взмыл в небесную высь, и троица друзей помчались вместе с хазарами добивать волков. Когда они догнали охотников, волков уже не осталось, и хазары думали настрелять сайгаков.
В это время Рада обратилась к Кагану, и сообщила ему что недалеко есть волчье логово, до которого чуть ли не рукой подать. Каган с охотниками решил пока повременить с сайгаками, но зато перебить всех волков. Зима была не за горами, а в заснеженной степи нет для кочевников более лютых врагов чем стаи голодных волков.
Сапик показал направление, и все помчались на его зов, горя желанием скорее покончить со степными хищниками. В логове оказалось около десятка самок и полсотни щенков, с которыми расправились без труда, после чего решили вернуться к сайгакам. Волчий мех в это время был неважный, поэтому хазары без сожаления бросили трофеи на растерзание стервятникам.
Вскоре догнали стадо сайгаков, которые избавившись от преследования волков, безмятежно паслись в степи. Свист полусотни смертоносных стрел разорвал тишину, и самые крупные взрослые самцы как подкошенные начали падать в траву, обагряя её каплями своей горячей крови.
Спустя час на привале муромцы вместе с хазарами жарили печень степных антилоп, пили кумыс и вино, все расхваливали Сапика, а Каган признался, друзьям, что он никак не ожидал стать участником такой, полной ярких впечатлений, увлекательной охоты.
Уже под вечер все вернулись в Ставку, и за седлом каждого охотника было по туше жирных длиннорогих сайгаков. Кагана с его спутниками в Ставке встречали почти как героев, а среди кочевников медленно но верно, расползалась новость о удивительном подвиге отважного сокола.