После чудесно проведенной ночи страсти и любви в обществе юных степных красавиц, братьев встретило прохладное солнечное утро. Возле коновязи их ожидал один из табунщиков Кагана. Всеволод с Бориславом разбудили Раду, и оседлав коней вчетвером помчались в покрытую увядающей травой степь. Спустя полчаса перед ними показался табун в три сотни отличных пяти и шестилетних жеребцов самых разных мастей, среди которых им предстояло отобрать троих.
Все кони были красавцами, длинноногими, рослыми, с изящно изогнутыми шеями, прекрасно развитой мускулатурой и задиристым характером. Рада сразу заприметила непоседливого быстрого пятилетнего скакуна, точно такого же окраса, как у её Саврасика, догнала его и прикормила пучком наверняка заговоренной травы.
В результате конь стал покладистый как щенок, а вот братьям она такой травы не дала, и они из-за этого весь день пытались укротить двух, похожих на их Рыжика и Сивку пятилетних жеребцов. Рада тем временем насмехаясь над ними, носилась как угорелая вокруг табуна и подначивала братьев. Это была коварная женская месть, за проведенную ими полную сладострастных наслаждений ночь, до утра мешавшую ей выспаться на своей половине шатра.
Вволю набив себе бока при падениях с коней, Всеволод с Бориславом в конце концов укротили выбранных скакунов, и переставив седла со своих жеребцов на этих норовистых неслухов, отправились на них в ставку Кагана, поблагодарить его за эти ценные подарки. Каган по достоинству оценил и одобрил выбор русичей, пожелав, что бы эти кони стали им верными друзьями и помощниками во всех делах и начинаниях.
На следующий день Каган пригласил русичей на охоту, и они всю первую половину дня в компании с полусотней знатных хазар сопровождали его. Сперва они не столько настреляли, сколько распугали диких гусей в обширных камышовых зарослях болотистого Юго- восточного берега Сурожского моря, и лишь каждый третий заполучил пернатый трофей. Потом надеялись испытать удачу на сурках, которые попрятались в норы от топота копыт, но нашли зайцев в зарослях какого то степного злака.
Битый час охотники гонялись по густой увядшей траве за тремя десятками то тут, то там появляющимися заячьими хвостиками, с большим трудом подстрелив около десятка, пока Сапик не разглядел в степи большое стадо куланов, которых смогли догнать без особых проблем, и настреляв полсотни, успокоились. Возвращались все в Ставку в отличном настроении, каждый из участников вез по трофею, а некоторые даже по два. Куланов сразу пустили на колбасу, которую хазары делали просто превосходно, зайцев начали жарить на открытом огне, а гусей начинили фруктами и запекли.
Каган расспрашивал друзей, где они обычно живут, зимуют, да и вообще обитают во время весенней и осенней распутицы. Они ему поведали, что обычно обитают на постоялых дворах. В городах им не очень уютно, они стараются особо не привлекать к себе внимание, но без торговли им не прожить, поэтому останавливаются вблизи их. А на постоялых дворах им лишних вопросов не задают, и можно многое узнать от проезжающих торговцев.
Еще в Белой Веже за целебные снадобья, что Рада из степных трав готовит, гарнизонный лекарь им просторное помещение в одной из башен под склад предоставляет. Там целебные травы сушатся, снадобья, бальзамы и пожитки кое какие, хранятся в тайне от чужих глаз. Разные травы в разное время собирать надобно, хранить по разному, поэтому друзья их туда свозят, где они сушатся и хранятся. Башня очень хорошо охраняется, а кроме них и гарнизонного лекаря в то место никто не вхож, поэтому они за свое добро всегда спокойны.
- Стражники к Раде иной раз с хворями своими обращаются, которые их лекарям исцелить не удается, ну и ясное дело, что она им в помощи не отказывает. Лекарь снадобья Рады высоко ценит, но сам по всей степи ездить и травы собирать из-за занятости своей не в силах. В итоге все в выигрыше оказываются. Так мы в общем то и живем, кочуя по степи, и временами заезжая в Белую Вежу.- довольно откровенно ответил Кагану Всеволод, будучи уверенным, что хазары при покупке сувениров на рынке Белой Вежи могли узнать о девушке с ручным соколом которая иногда обитает в крепостной башне. Да и такие объяснения обстоятельств жизни друзей, были весьма правдоподобны.
Каган внимательно выслушал объяснения русича, и спустя пару минут поинтересовался:
- А многих стражников из Гарнизона ты знаешь?
- Близких знакомств мы стараемся ни с кем не заводить, чисто в лицо знаю многих, кого то по именам, но их по пальцам можно пересчитать. С лекарем только сестра общается, нам с ним и говорить то не о чем, мы же в их деле не сведущи. В Гарнизон мы не вхожи, но пару раз там как то были, Воеводу Сизогривых волков пару раз видели издалека, да разок князя Мстислава. Башня с нашим складом, вдалеке от Гарнизона, так что он нам в общем то и без надобности, хотя в городских тавернах или на постоялых дворах, иной раз много с кем встречаемся, но как я говорил, приятельских отношений мы ни с кем не заводим.
- Ни кола, ни двора, вечные бродяги, скитающиеся в погоне за наживой. Печальна ваша участь, прожить жизнь без крепкого жилища и хозяйства. И долго ли вы собираетесь жить такой жизнью?- интересовался Каган.
- Пока не задумывались, с детства привыкли полагаться только друг на друга и на капризную удачу. Наступит другое время и другие обстоятельства, может и мы тогда посмотрим на нашу жизнь по другому, решив внести в неё большие или малые изменения. А пока мы идем за нашей путеводной звездой, надеясь, что испытывая голод мы встретим на пути гостеприимное жилище или скопление дичи, а умирая от жажды, что нам повстречается источник или водоем.- ответил Всеволод Повелителю хазар.
- Что же, если наступит время, когда вам понадобится помощь, или просто не куда будет идти, по предъявлению этого перстня, вы всегда найдете у моего народа радушный прием и дружескую помощь.- ответил Каган вручив ему перстень - печатку с замысловатым орнаментом, который русич принял от него с глубочайшим почтением и благодарностью.
По степному обычаю задерживаться без нужды в гостях больше трех дней было не вежливо, но хазары под разными предлогами не хотели отпускать своих русских гостей. Часто шли дожди, и друзья в Ставке Кагана пробыли еще две недели, раз пять сопровождая его на охоте, и постоянно приглашаемые к нему в шатер на вечернюю трапезу.
Да и сами муромцы особо не торопились уезжать, так как в Тмутаракани им раньше Рождества делать было нечего, а путешествовать по раскисшей от проливных дождей грязи не особо то и хотелось.
Лишь когда подморозило и выпал первый снег, друзья заторопились с отъездом, ссылаясь на то, что не хотят дождаться лютых морозов. В метель лучше сидеть в уюте на теплом постоялом дворе, чем скитаться по степи. Прощаясь Каган подарил друзьям три новых, украшенных затейливым орнаментом и отороченных волчьим мехом, овчинных тулупа с высокими воротниками, которые были весьма кстати. Так что быстро собравшись, лихая троица покинула Ставку и помчались на постоялый двор Эрика из Свейской Слободы.