Наши братья в Тмутаракани говорят что он честен, мудр, хитер, упрям и безжалостен. От такого человека многого можно ожидать, только не подлости. Хотел бы напасть по подлому, колодцы бы отравлять начал, и нападать на отдельные кочевья. Поедем с тобой десятник на эту встречу, а тем временем гонцов в кочевья пошлем, что бы с завтрашнего дня к войне готовиться начинали.- ответил Каган, и начал гонцам раздавать указания.
В полдень Каган раздал последние указания придворным, переоделся простым стражником, и вместе с Булджаном выехал на указанное место встречи. Вечером они приехали на указанное место, но никого, кроме парящего в небе Сапика видно не было, и Каган с Булджаном догадавшись что муромцы где то рядом, стали ждать их появления.
Друзья между тем, бережно уложив на бок своих коней, ловко прятались в высокой траве на небольшой возвышенности, и видели как появились Каган с Булджаном, остановившись в полуверсте от них. Рада что то шептала на ухо своему Саврасику, Борислав успокаивал Сивку, а Всеволод поглаживая гриву Рыжика высматривал в подзорную трубу окружающий степной простор. Убедившись что за хазарами никто не следует, друзья подняли своих коней, запрыгнули на них и помчались к Кагану с Булджаном.
Так как уже не было смысла скрывать перед хазарами кто они такие, на них поверх подшитыми кольчугами одеяний были обычные кольчужные доспехи "Сизогривых волков" и отороченные волчьим мехом шеломы со свисающими сзади хвостами. Они сообщили Кагану, что отведут его в Ставку князя Мстислава, поэтому вынуждены на время пути завязать глаза, и забрать оружие.
Кагана это позабавило, так как он не мог поверить, что неподалеку может находиться большое войско, и отнесся к повязкам как к нелепому розыгрышу. Друзья ему пообещали, что он все сам по прибытии увидит, а они лично хазарам не враги, хотя и не друзья.
Тем временем Мстислав с Ярополком и Ратибором готовился к встрече с Каганом хазар. Каждому воину было дано указание в низменном участке степи развести под особым навесом маленький костер, что бы он не давал яркого зарева, и не был заметен в дали. А еще рядом с этим костром, разместить по два набитых травой мешка, напоминающих сидящих людей, и прикрыть их одеждой. Ближе к холму, где было место встречи, расположились по трое у каждого костра гридни Княжеской дружины, в отороченных мехом шеломах ополчения "Сизогривых волков".
После всех выполненных приготовлений, в сумерках складывалось мнение, что за почти что пятнадцатью тысячами костров греется более сорока тысяч воинов. Это было именно то что требовалось Князю, и он с нетерпением ожидал встречи с Каганом.
Как стало смеркаться, муромцы доставили хазар на холм к Мстиславу, и когда сняли повязки с глаз гостей, Каган и Булджан не смогли скрыть своего волнения. Десятник стоял бледный как мел, а Каган бегло окинув взглядом костры, с беспокойством рассматривал доспехи сидящих у ближайших костров витязей, и хаотично вспоминал рассказы о оторочке шеломов ополчения и основного войска "Сизогривых волков". Он вспомнил, что ехали сюда около часа, значит до кочевий хазар около полсотни верст.
То что считай под самым носом у его народа стоит такая грозная рать, а его конные патрули ни сном не духом, Кагану казалось просто невероятным, но на его беду это было очевидным фактом. А кони русичей? Это были явно рожденные в степи, быстрые, выносливые и неприхотливые боевые лошади, только все они были на вершок, а то и два выше самых лучших хазарских жеребцов. И в бою от этой конницы не убежать, да и догнать её в степи хазарам не по силам.
- Ну что же Каган, не могу сказать что так уж рад с тобой познакомиться, ибо смысла в этом не вижу никакого. Твой народ самовольно занял завоеванную моим дедом землю, на самом удобном караванном пути, и торговцы из Белой Вежи в Тмутаракань идти вынуждены окольными путями. Твой народ мне тут словно кость в горле, и кроме помех и вреда от него ничего не вижу, так что горю желанием истребить его под корень, что бы ни слуху, ни духу, ни памяти от него не осталось.
Да вот только хазары Тмутараканские, и эта троица меня убеждает народ твой не истреблять, что вы мне мол можете пользу какую то принести. Но я этой пользы почему то в упор не вижу, и робко надеюсь что ты меня убедишь жизнь твоему народу сохранить. Только сперва кое что надо будет тебе сделать.