Паника от лошадей стала передаваться воинам, и в этот момент русичи со всех сторон забросили внутрь огненного кольца сотню ульев, которые с треском разбились, и больше миллиона озверевших пчел яростно набросился на хазар, безжалостно жаля их в руки, лица и шеи.
Враги вместо того, чтобы достать луки со стрелами и стрелять, отбивались от пчел, но от этого те еще больше зверели, продолжая еще больше жалить обреченное войско. Суеверные хазары начали причитать, что бог оставил их, и обрек на погибель, а гордо восседавший на своем белоснежном любимце Мстислав, с высоты кургана почти равнодушно наблюдал за агонией, еще всего лишь час назад очень грозного противника.
Только Кагана и гарцующего рядом на своем коне Булджана пчелы не жалили. Десятник с ужасом озирал происходящее, а Каган был на удивление спокоен.
- Этот русский Князь просто военный гений, сейчас осталось только осыпать нас тысячами стрел, и он может полностью уничтожить все наше войско, не потеряв ни одного своего воина. С кем я дурень вздумал тягаться? Просигналь, что бы сложили оружие, пора сдаваться. Собери полководцев, и сам присоединяйся к этой позорной процессии.- совершенно спокойным голосом обреченно приказал Булджану Каган, и направился к подножию кургана, на вершине которого находился Мстислав.
- Я сдаюсь Князь, и сдаю свое войско. Прошу тебя прекратить бой!- громко прокричал Каган у подножия кургана, когда вокруг него собрались хазарские полководцы с распухшими от укусов пчел лицами. Несколько десятков гридней сняли подпорки, и опустили частокол на землю, а пылающую землю накрыли вымоченными в воде коровьими шкурами.
Спешившись, и держа в своих руках оружие, Каган поднялся на вершину кургана, и опустившись на колени пред Мстиславом, признал свое поражение. Стоявшие рядом с ним полководцы тут же последовали его примеру, а потом и все хазарское войско спешилось, и опустившись на колени сложило оружие, продолжив в гробовом молчании отмахиваться от пчел.
Затем Каган встал и обратился к своему войску:
- Народ мой, я обязан был вести Вас к свободе и процветанию, но злая судьба принудила меня ради спасения, вверить Вашу судьбу князю Тмутаракани. Я не имею права вести Вас за собой, ибо должен понести наказание как клятвопреступник.
Я не знаю среди хазар более честного, добродетельного, отважного, справедливого и достойного человека, чем десятник моей стражи Булджан, и считаю что хоть его род и не царской крови, но лишь ему по силам провести наш многострадальный народ, сквозь годину тяжелых испытаний к счастью и процветанию. Так что своей последней волей, я объявляю его своим названным сыном, своим приемником, и при Вас передаю ему тамгу.
При этих словах он снял с себя большую золотую тамгу, и надел её на шею склонившегося в почтении Булджана. Все воины своими одобрительными криками поддержали выбор Кагана, а на распухших лицах знатных хазар ясно читалось выражение гнева. Но как бы там ни было, оспаривать последнюю волю приносящего себя в жертву, никто из них не осмеливался.
- Булджан, как новый Каган ты обязан совершить правосудие.- обратился к нему Каган, низко склонив голову. Блеснула на солнце отточенная сталь, клинок палаша со свистом рассек воздух, и голова бывшего повелителя хазар скатилась по склону кургана к его подножию.
Хазарское войско радостно приветствовало своего нового Кагана, а Булджан склонившись перед Мстиславом принес ему клятву верности и просил его проявить милосердие к многострадальному хазарскому народу. Следом за Булджаном Вожди хазарских племен и все воины принесли присягу верности на своем оружии.
По команде Мстислава русские воины убрали частоколы, и во многих местах положили на горящую землю мокрые бычьи шкуры. Искусанные пчелами хазары смогли покинуть огненное кольцо, а пчелы шарахаясь от клубов черного дыма, остались внутри него. Еще хазарам дали умыться целебным отваром, который снимал боль и воспаление, а братьев с Радой позвал к себе Мстислав.
- Добрую вы службу земле Русской сослужили, и Ратибор молодец, теперь Булджан вступит во власть, отправит в мою Дружину старших сыновей племенных Вождей, и поведет вместе с вами свою орду в Тавриду. Быть вам при хазарах моими глазами, ушами и самой волей моей, пока они на новом месте не обживутся.
Вот каждому из вас по перстню особому, по ним в каждом ромейском городе вас принимать будут как моих послов, и купцы армянские вам будут помогать. Можете у Ратибора отряд воинов взять с собой, хоть тысячу. Ну и думайте чем мне вас наградить? - спросил Князь.