- Это точно, кони славные. Давай сделаем привал, и переправившись через реку, уже как следует отдохнем в Тмутаракани.- согласился с ним Роман, приказав каравану расположиться на отдых.
Кони касогов завидев это гигантское скопление пасущихся на воле лошадей, заметно нервничали, и беспокойно ржали. Из табунов доносилось ответное ржание, и охранявшие их Княжеские гридни, тут же сбивали лошадей в кучу, что бы те не разбрелись.
После того как касоги отдохнули и напоили своих коней, караван скрипя повозками переправился по мосту через Кубань, и через пару часов въехал в Тмутаракань. Роман со своими спутниками сразу же свернул в знакомый ему квартал, и направился к особняку, где его встречала мать с Главой городской общины соплеменников.
После теплого приветствия, Роман с Лаурсеном, Заурбеком и повозками остановились в особняке, а воинов Глава разместил в ближайших домах. Незамедлительно послали гонца к Путяте с докладом о прибытии податей, и Лаурсен стал ожидать прибытия боярина со своими счетоводами, а Роман с матерью и Заурбеком начали обсуждать ход свадебных приготовлений.
В скором времени из Акрополя прибыл Юрий, искренне поздравив брата с восхождением на отцовский трон, и боярин Путята с подручными, приступив вместе с Лаурсеном к подсчету привезенного касогами добра.
За всеми этими разговорами с суетой быстро стемнело, и Роман вышел на террасу. Он под стрекотание сверчков смотрел как Путятя со своими подручными отправлял в Сокровищницу Акрополя доставленные касогами богатства, и высматривал знакомый силуэт в освещенных окнах женской половины Княжеского Дворца.
После полуночи огни в окнах Дворца потухли, и Роман вернулся в свой спальный покой, что бы отдаться во власть Морфея. Но спал он беспокойно, всякий раз просыпаясь то от чьего то храпа в особняке, то от ржания лошадей в конюшне, то от лая собак на окраине города.
Звон колоколов возвестил о утренней службе в храме, Роман окончательно проснулся, оделся, и спустился во двор что бы умыться колодезной водой и привести себя в порядок. Почти все население общины отправилось тем временем украшать Агору, и лишь полторы дюжины женщин ушли на утреннюю дойку коров к пастбищу за крепостной стеной.
Пять его воинов во дворе поприветствовав Верховного Князя, продолжали начищать свои шлемы, кольчуги и смазывать растопленным салом сапоги с кожаными ремнями. Тем временем появились Лаурсен с Заурбеком и Юрием, начав умываться и смеясь брызгаться холодной водой.
Две служанки принесли чистые полотенца, дав всем вытереться, и попросили не расходиться, так как Вдовствующая Княгиня скоро пригласит всех на утреннюю трапезу. Лаурсен с Заурбеком тут же начали по доброму подшучивать над Романом, что мол после свадьбы все женщины меняются, и не всегда в лучшую сторону, превращаясь в страшных злюк и зануд.
Но на террасе появилась Вдовствующая Княгиня, и пообещала шутникам, что если они не угомонятся, то она сама превратится в злюку и зануду. Такая угроза заставила старых Князей быстро прикусить свои языки, и теперь настала пора уже Роману с Юрием и воинами, подшучивать над ними.
В скором времени вернулись женщины с утренней дойки, принесли парного коровьего и козьего молока, и мужчин позвали на утреннюю трапезу. Тем временем вернулись мужчины с Агоры, которые занимались установкой свадебного шатра, столов с лавками, и расстилкой множества ковров.
Они разбрелись по подворьям, и после трапезы начали забивать на мясо бычков и баранов. Женщины со свежего мяса сразу же приступили готовить праздничные угощения, а Роману принесли его одеяния с коронами.
Свадебные торжества должны были начаться в полдень, и время неумолимо бежало, заставляя Романа переживать, что не удастся вовремя как следует подготовиться к столь важному в его жизни событию. Так что нарядившись в шелковую столу с длинной парчовой туникой, в короне и отороченном горностаем, расшитом бархатном корзно, Роман с мрачным видом слонялся по террасе, поглядывая как за высокими заборами касоги в котлах и жаровнях готовили угощения.
Когда по всему кварталу касожской общины распространился аромат уже готовой, щедро приправленной специями еды, а нарядно одетые мужчины с корзинами полными изысканной снеди потянулись на Агору, у Романа словно камень с души отлег, и он удостоверился, что все идет своим чередом. Когда с Агоры начали доноситься музыка и пение греческих актеров с шутками русских скоморохов, а из конюшни вывели лошадей, то мать с братом и Князьями позвали Романа вниз, что бы в сопровождении вооруженных воинов вместе отправиться к Акрополю.