За ночь выпал снег, и с рассветом три сотни будущих гвардейцев, по сверкающему белому снегу, помчались в поросшие лесами склоны ближайших гор. Топот копыт, хруст веток, и ржание коней вмиг нарушили тишину леса, и сверкающие доспехами плотные цепи всадников с копьями наперевес стремительно двинулись в самую чащу.
По мере продвижения всадников, на снегу стали попадаться различные следы, и найдя место, где прошла преследующая стадо оленей, волчья стая, последовали за ней. Версты через три охотники наткнулись на терзавшую оленью тушу волчью стаю, и свист стрел нарушил пиршество лесных хищников.
Небольшая часть волков попыталась скрыться, а другая яростно набросилась на ближайших всадников, но сотни стрел и меткие удары острых копий, напрочь разрушили эти планы. Так что через несколько минут воины приторачивали к своим седлам пару дюжин волчьих тушек.
Где то поблизости должно было находиться волчье логово, и лучшие следопыты блеснули своим мастерством. Через пять верст нашли глубокую пещеру, в которую вели волчьи следы, и воины начали закладывать её хворостом, чтобы выкурить остатки стаи.
Пока одни воины рубили ветки и стаскивали их к пещере, остальные внимательно осматривали окрестности, в поисках других входов в волчье логово. Найдя еще два узких лаза, их тоже стали закладывать хворостом, а управившись с этим, подожгли.
Жуткий вой вскоре раздался из глубины пещеры, в отсвете пламени было видно как среди дыма отчаянно метались обреченные звери, и не успели костры окончательно догореть, как вой смолк, и воины покинули мрачное место, в поисках кабаньих следов.
Хоть волкам и хватало добычи в лесу, они время от времени нападали и на скот жителей долины, да и забредать далеко в лес, в поисках грибов, ягод, и орехов, было крайне опасно. Так что теперь, после избавления от напасти, крестьяне вздохнут с огромным облегчением.
Рыская по лесам воины до полудня напали на след крупного стада примерно в полсотни кабанов, и окружив его, полностью перебили. Устроив небольшой привал, и закрепив на лошадях трофеи, часть воинов с добычей отправилась в селения, а остальные продолжили охоту.
Волки больше не попадались, зато повезло с кабанами, и уничтожив еще два стада, воины вернулись в селения с богатой добычей. Солью повсеместно заранее основательно запаслись, так что с каждой туши женщинам отдавали сердце с печенью, головы оставляли на бульон для крупяных каш, а мясо отделяли, засаливали, или готовили к копчению.
Точно такие облавы на волков и кабанов, тем временем устраивались по всем землям касогов, и еще будут продолжаться более двух недель. Благо в холодную погоду мясо совершенно не портилось, и успевало как следует просолиться. К тому же повсюду работали коптильни, и когда Роман завершал свой объезд отрядов будущей Гвардии, в конце февраля первые длинные обозы в несколько сотен груженных мясом повозок, преодолев горные перевалы потянулись в Цхум.
В удобном порту Цхума, раскачиваясь на волнах прибоя, стояло около полусотни торговых кораблей из Тмутаракани, и два десятка военных судов "морского ополчения". Стоявшая под Трапезундом Имперская армия, как и огромный Константинополь с почти миллионным населением нуждались в продовольствии, а земледельцы Сторожевых Застав "Сизогривых волков" могли поделиться излишками обильного урожая зерна.
Больше тысячи доверху загруженных зерном, коровьим маслом, соленым сыром, вином, и сушеными фруктами, запряженных медлительными быками повозок, каждый месяц по старой торговой дороге прибывали в Цхум из Донской степи. Погрузив это продовольствие на корабли, торговая флотилия отправлялась то в Трапезунд, то в Константинополь, где без труда обменивала его на ценные товары и звонкие византийские монеты.
Сотни груженных мясом повозок были как нельзя кстати, и добавив к своему грузу еще и мясо, флотилия вышла в направлении Трапезунда. Роман тем временем завершив длительную поездку по своим заснеженным землям, крайне довольный всем увиденным, вернулся в Старую крепость.
Вынужденная разлука с супругой лишь обострила чувства, и по возвращении любовь Романа к Татьяне взыграла с новой силой, наполнив их чувства новыми яркими красками. Татьяна же к приезду мужа с девушками из своей свиты вышила десяток разноцветных знамен для будущих гвардейцев, и окрасила целые тюки конского волоса. Так что теперь у каждой тысячи гвардейцев было знамя своего цвета, а яркие пучки конских волос тех же цветов, скоро украсят шлемы касожских воинов.