Роман был восхищен проделанной Татьяной работой, и назначил военный смотр своих гвардейцев на день весеннего равноденствия. Да и повод был для торжества, так как ему по древней традиции следовало в этот день принести жертву духам гор перед началом посевных работ. Но весь конец зимы Верховнокняжеская чета отчаянно предавалась наслаждению друг другом.
Татьяна внесла множество изменений во внутреннее убранство Замка, без лишней роскоши, но стало очень нарядно и уютно. Прямо перед самой Масленицей Роман вызвал к себе Лаурсена, но Совет Вождей до дня весеннего равноденствия собирать не торопился.
Дионисий решил было противиться языческому русскому празднику посреди поста, но после строгого разговора с Татьяной, впал в уныние, а во время масленичных гуляний, и сам выпив лишнего пустился во все тяжкие, вкушая в нарушение поста скоромное, распевая похабные песни, и даже блудя со служанками. Справедливости ради следует отметить, что молодой Протоиерей был весьма хорош собой, и на редкость красноречив, так что многие красавицы были совсем не прочь разделить с ним ложе.
Веселый русский праздник с хороводами, разными традиционными забавами, и сжиганием чучела Зимы очень понравился касогам, и крайне гармонично влился в размеренный жизненный уклад горцев. Так что все охотно строили и тут же разрушали "снежные городки", бросались снежками, катались со снежных горок, и лазили на столбы за подарками. Одним словом было очень весело, и все остались крайне довольны.
После Масленицы поступили первые деньги за проданное ромеям мясо, и было уже чем выплачивать жалование гвардейцам. Но мяса заготовили столь много, что обозы продолжали везти его в Цхум, и грузить в глубокие трюмы торговых кораблей.
Ароматное копченое, и щедро пересыпанное сухими горными травами соленое мясо, очень пришлось по вкусу ромеям, и Император Василий охотно закупал его для нужд своего большого войска в огромных количествах. К тому же ожидалось оружие для Гвардии, и деньги с Монетного двора Тмутаракани, которые Роман хотел поделить с племенами в день весеннего равноденствия.
Многие надежды молодой Верховный Князь касогов возлагал на день весеннего равноденствия, и хотел провести его очень торжественно, что бы все горцы почувствовали что для них наступает новая эпоха. Так что вместе с Татьяной, Радой и Лаурсеном, Роман старательно готовился к этому судьбоносному торжеству.
Глава девятнадцатая. Конец войны с Грузией
Когда люди счастливы, время летит незаметно, и наоборот, тянется крайне медленно, когда они несчастны. Так за счастливыми деньками время и пролетело. Снег в долинах и на горных склонах активно таял, стекая в долины искрящимися на солнце звенящими ручьями, щедро пополняя водой реки с речушками, а буйная весенняя растительность ярко зеленым бескрайним ковром заполонила все вокруг, наполняя чистый горный воздух пленительными ароматами трав и цветов.
Все живое начинало медленно выходить из зимней спячки, и с юга на север полетели грачи, за которыми потянулись стаи и других перелетных птиц. Кое где в зарослях камыша начала появляться первая мошкара, за которой громко щебеча стремительно гонялись различные живущие у воды птахи. Зима бесследно покидала горы Кавказа, чтобы вернуться за две или три недели до Рождества.
Боялись что от талого снега дороги превратятся в сплошную грязную жижу, но касоги их на удивление добросовестно укрепили, и перемена погоды почти не повлияла на движение повозок от селений горцев к побережью Абхазии. Притом весна выдалась на удивление солнечной и погожей, что было воспринято касогами, как благословение духов гор.
В один из таких погожих дней Лаурсен сообщил о прибытии обоза из Тмутаракани, и Роман вместе с ним выехал в долину, встречать проделавших долгий путь воинов. Радушно поприветствовав своего Повелителя и его Советника, сопровождавшие обоз воины из охраны Вдовствующей Княгини проследовали вместе с повозками в Старую крепость, а Роман по пути расспросил их о здоровье матери и старшего брата.
Лаурсен не удержался и стал с восхищением рассматривать новое оружие для Гвардии. Он доставал то палаш, то саблю, всяко - разно вертел и размахивал, любовался качеством ковки, пробовал на изгиб прочность и остроту заточки клинков.
- Какие великолепное оружие, и такие простенькие ножны. - обратился он к Роману.