Срочно нужен мир Император, ибо мой Царь не слушал меня начиная войну, не послушает и сейчас. Лишь угроза потерять вообще все, способна его вразумить, затем я сюда и прибыл.
- Ты думаешь что в отчаянии он будет искать союза с Ширваншахом? Но Ширван второй год раздираем междоусобицами мелкой знати и далеко не так силен как прежде. Кроме албанцев союзников Георгию не найти, а они без золота и пальцем о палец не ударят, так что я на этот счет не переживаю.
Но мир возможен, если Георгий отдаст мне четыре прилегающие к Тао - Кларджети провинции, одного своего сына и старших сыновей всех самых знатных грузинских родов. Заполучив их я буду иметь хоть какую то уверенность, что он не нарушит взятые на себя обязательства. Иначе ты зря проделал весь путь сюда от самого Кутаиси. - ответил Император.
- Он готов отдать любые три провинции, и я смогу убедить отправить тебе сыновей в залог исполнения обязательств. Это все, что в моих силах. Пожалей мой многострадальный народ, который лишен всяческой надежды, и верни захваченных а в плен сыновей их матерям. - взмолился Католикос.
- О пленных в таком случае и речи быть не может. Твой Царь и народ должен быть наказан за вероломство, так что пусть отдаст Колу, Ардахан, Джавахети, и сыновей. Завтра ты получишь мои требования, и сможешь передать их своему Георгию.
Если он до Пасхи не выполнит их, и не падет передо мной на колени, я после торжеств выступлю на Кутаиси, и сравняю его с землей. Иного решения от меня не дождетесь. - сердито объявил Василий.
Так оно и вышло. Утром Католикосу вручили текст мирного договора, и он отправился обратно в Кутаиси, где среди мрачных залов своего Дворца, в нетерпеливом смятении пьяный Георгий ожидал вестей от Мелхиседека.
Протоиерей Дионисий тем временем с парой послушников и проводником, после многодневного изнурительного пути, достиг обители монахов - отшельников у развалин древнего монастыря на склоне Эльбруса. Посещение их обители Протоиереем в самом начале страстной седьмицы, невероятно обрадовало монахов, и невероятно укрепило их веру в последние дни поста.
Искренние проникновенные проповеди Дионисия и совместные молитвы с монахами в окруженной язычниками горной пустоши, благодатным дождем пролились на души отшельников, самоотверженно посвятивших свои жизни служению Богу и тяжкому труду по добыче пропитания на бережно возделываемых, очищенных от камней клочках земли. Кроме того на узких горных тропах вокруг своей обители монахи вырубили множество ступенек, и обложили камнями дивной красоты грот, в котором располагалась часовня.
Еще монахи показали Дионисию кельи в пещерах, где пол и стены со стороны горы источали слабое тепло, что само по себе было удивительно. Сам сон на циновках в кельях отшельников был исцеляющим от многих хворей, а вместе с водой из источника у развалин монастыря, являлись залогом удивительного здоровья монахов.
Небольшой виноградник щедро одаривал монахов вином, рощи и леса вокруг обители давали целебные травы, орехи, сладкие плоды, ягоды, и грибы, а стадо коз давало шерсть и молоко для сыра. Проведя с монахами три дня Дионисий расставаясь предложил им всяческую помощь, но настоятель сказав что Божьей милостью всем необходимым их обеспечивают горы, и с благодарностью принял лишь иконы, да церковную утварь.
Расставшись с отшельниками Протоиерей поспешил в Старую крепость, чтобы успеть подготовиться к празднованию Пасхи, но весь обратный путь он не переставал удивляться силе духа и крепости веры монахов маленькой обители, затерявшейся высоко в горах. Вернувшись в Старую крепость Дионисий все оставшиеся дни перед Пасхой, истово молился и постился, что на него совсем не было похоже. Но на это мало кто обращал внимания, так как у всех хватало своих хлопот.
За день до того, как весь христианский мир от Ани до островов Британии собирался праздновать Пасху, Царь Грузии со своими вельможами стоя на коленях перед Императором Византии униженно принимал все его условия, и вручал Василию своего малолетнего сына Баграта. Мир был заключен, и известия о окончании войны прокатилось от Сицилии до Ани и Тмутаракани.
Это была наверно самая радостная Пасха для Грузии, Византии и Армении, в Закавказье наступил долгожданный мир, и все этому безмерно радовались. В Трапезунд потекли посольства от переданных Византии грузинских провинций, знать которых присягала в верности Константинополю.
Обратно же, в грузинские города потянулись торговые караваны с припасенным на случай войны продовольствием, и византийские солдаты, начавшие спешно обустраивать Гарнизоны. Угроза голода начала таять прямо на глазах, и население ликовало.