В течении получаса Император со свитой и гостями не спеша объехал все площади Трапезунда, и вернулся во дворец. Затем он приказал охране Дворца, что бы в случае появления некоего таинственного гостя с перстнем, его немедленно тайно проводили к нему.
Старый седеющий шестидесятидвухлетний Император Василий был горячо любим простым людом своей державы. Он часто прощал долги малоимущим, отбирал у знати незаконно присвоенные земли, за сущие гроши раздавая их беднякам. Всячески поддерживал общины земледельцев и ремесленников, крайне жестоко расправляясь с высокопоставленным ворьем.
При беспорядках в какой ни будь из своих провинций, он вместо ограбления обобранных до нитки бедняков, отбирал имущество именно у тех, кто их ограбил, отменял кабальные долговые обязательства, и раздавал незаконно присвоенные земли. Народ искренне радовался торжеству справедливости, а Имперская казна пополнялась несметными богатствами, заработанными многолетним неправедным трудом.
За это он был и не любим алчной вороватой знатью, которая на протяжении всего его правления затевала заговоры и мятежи, Василий их крайне жестоко подавлял, всякий раз отбирая имущество у знати и пополняя им Имперскую казну. Он никому спуску не давал, сурово наказывая всех подряд по самому малейшему подозрению, когда срочно требовались деньги, так что не будь он Императором, из него получился бы легендарный разбойник.
Не так давно Василий сурово расправился с группой своих военачальников, которые не только утаили часть награбленного при завоевании Болгарии, но и присвоили жалование погибших в сражениях солдат. Этим он в очередной раз завоевал симпатии войска, и очень основательно пополнил свою казну, неправедно нажитыми богатствами.
По возвращении во Дворец все уселись за накрытые яствами столы, и продолжили переговоры в непринужденной застольной беседе. Император Василий не любил дичь, предпочитая нежную тушеную в изысканных соусах и заливках мякоть домашних животных. Еще он любил рыбу, но за время поста она ему так приелась, что её не посмели выставлять на стол. Зато желая угодить гостям, были поданы фаршированные фазаны, и жареная в сухарях оленина.
Вино было бесподобным но кисло - терпким на вкус, поэтому на столе было много десертов на основе сухофруктов с медом, и тающая во рту халва. Еще была сладкая выпечка, на вкус напоминающая пряники с ягодной начинкой.
- Кроме Абхазии, никакая часть Грузии Вам Князь не интересна? Там много хороших мест.- полюбопытствовал Император.
- Места то есть Ваше Святое Величество, только если бы не народ тамошний. Не горю я желанием править этими склочными кичливыми голодранцами, которые веками друг с другом грызутся из-за какого ни будь выпаса, или деревеньки никчемной, словно голодные псы за обглоданную кость.
Лучше я эту честь Вам предоставлю, а то от головной боли раньше времени сединой покроюсь. Доброго вина, сыра и сладких фруктов мне и в Абхазии хватит, в которой еще много христианских Святынь, и весьма удобных для круглогодичной морской торговли незамерзающих портов. Вот только дороги туда из Тмутаракани, желали бы лучшего.- ответил Императору Мстислав.
- Да, климат там хороший и земля весьма плодородная. Благословенный край, не зря многих выдающихся просветителей манила земля Абхазии. Я слышал, Вы восстановили древний храм Иоанна Предтечи на территории старой Боспорской крепости, великое и богоугодное дело. Сам Андрей Первозванный её благословил, и даже след своей ноги на камне оставил. Красивый храм говорят, кого в строители приглашали?- между делом спросил Василий.
- Храм действительно красоты редкостной, и плита со следом ноги Апостола Андрея имеется. Мастера знатные из Армении строили. Сперва до основания весь разобрали, а затем по камушку заново собрали. Пообещали что тысячу лет простоит.- ответил Мстислав Императору.
- В Армении каменотесы знатные, делают на века, но и берут крайне дорого. Казну случаем не разорили?- хитро усмехнулся Василий.
- На пожертвования морячков моих строился, и во сколько строительство обошлось не ведаю. Но провозились мастера те очень долго, камни друг к дружке так искусно пригнаны, что лезвие самого тонкого ножа в щель не пролезет. - ответил ему Князь.
За застольными беседами время пролетело быстро, и с наступлением темноты Императору доложили о бродячем уличном торговце, который просит тайной встречи с ним. Василий тут же потребовал проводить его в один из покоев дворца, и встав из-за заставленного винами да яствами стола, вместе с Мстиславом спешно проследовал туда.
Торговец был весьма неприметный лет тридцати, мешковатая выгоревшая на солнце но довольно чистая одежда выдавала в нем неприкаянного скитальца, но явно не бродягу. По чертам лица его можно было принять за курда, грека, армянина и даже сирийца, проницательный взгляд пары черных глаз выдавал незаурядный пытливый ум, а легкая походка, человека привыкшего больше ходить, нежели ездить.