- А тебе Владыка поручение будет от меня большой важности. Зодчего зови из Константинополя самого лучшего, новый храм Пресвятой Богородицы закладывать в Тмутаракани думаю размером не меньше, чем Андрея Первозванного в Питиунте, а красотой превосходящий Иоанна Предтечи в Корчеве.
Злата на мастеров и убранство не пожалею, ибо теперь ко всем богатствам Княжества своего, еще и реками золотоносными разжился. Скоро прибудет вдова касожского князя Редеди с двумя его сыновьями, готовься Владыка их крестить, а ты Татьяна присмотрись к Княжичам, диковатые они словно волчата, но парни славные и женихи знатные. Неволить не стану, но если кто из них по сердцу тебе придется, буду очень рад, и свадьбу сыграем.
Епископ Феофан прямо прослезился от таких новостей, и припав к руке Князя, начал осыпать её поцелуями.
- Неужто я перед смертью успею горных язычников в Святую веру Христову обратить? Спасибо тебе Князь за столь радостную весть. Отныне будут храмы и монастыри гордо возвышаться на обеих склонах Кавказских гор.- сквозь слезы радостно причитал старый Епископ.
- Эко тебя Владыка понесло, монастырями все горы усыпать вздумал. Ты мне двух Княжичей касожских окрести, не могу же я дочь свою за язычника замуж отдавать?- осадил Феофана Мстислав.
- Так если же она с ним христианами будут да в горы уедут, где они молиться и детей своих крестить станут? Без храма в касожских горах теперь никак Князь нельзя, а еще лучше, не храм а монастырь основать. Там мест древней целебной силы и источников живительных множество, и в этих самых местах монастырям стоять надобно. Не жалей денег на дело богоугодное, сторицей тебе все воздастся! - продолжал причитать Феофан.
- Ты Владыка сперва в Тмутаракани храм отстрой какой мне надобно, а затем уже и на горы заглядывайся. - пытался образумить Епископа Мстислав, уже жалеющий, что поведал Феофану о своей победе и планах.
- От спасибо тебе родной батюшка, удумал меня за какое то чучело с горы свалившееся выдавать, да еще и язычника. Нет бы подумать, что Император Василий и брат его Константин после себя наследников не имеют, а сами на ладан дышат.
После их смерти многие на Имперский трон позарятся, и твоей поддержки искать станут. Нет бы меня за будущего Императора выдать? Бог знает о чем думаешь, только не о счастье своей любимой дочери! Хочешь их на Княжне Тмутараканской поженить, любую дворовую девку приемной дочерью нареки, и хоть за осла, хоть за барана выдавай. А я малость обожду, может и стану Императрицей Византийской!- резко ответила Татьяна отцу.
- А я что то про Константинополь и не подумал совсем. Зато вижу тут без меня было кому подумать и голову дочери в конец заморочить.- сердито прошипел Мстислав косо глядя на Анастасию.
- Тут и морочить никому ничего не надобно. Такая блажь, как выдать дочку за первого попавшегося сироту, только тебе в голову прийти могла. - в ответ огрызнулась Княгиня.
- Евстафий, поехали ка поохотимся сынок, а то мне в дворцовых палатах что то душно стало.- приказал сыну Мстислав, и демонстративно покинул трапезную. Княжич, и приехавшие с Князем гридни тут же без лишней суеты проследовали за своим Повелителем.
- Мы что, и в правду охотиться среди ночи будем?- спросил Евстафий у отца возле конюшни.
- Вот тоже выдумал? Да в Свейскую слободу поедем, там девки справные и страсть какие озорные. Поспешай!- весело смеясь ответил Мстислав сыну, пришпоривая поданного ему свежего коня. Княжич тут же ловко запрыгнул в седло, и шумная кавалькада помчалась в ночную темень, по широкой, цветущей и наполненной сладкими ароматами весенней степи.
Дольше всего до затерянной в горах Старой крепости, пришлось добираться Раде с её "Золоторогой сотней" в сопровождении Княжичей и Вождей касожских племен. Постоянно петляющие вдоль склонов гор каменистые дороги, то резко расширялись до двух саженей, то внезапно сужались до ширины звериной тропы.
Часто попадались перекинутые через бушующие горные потоки и глубокие ущелья, шаткие подвесные мосты, для перехода по которым приходилось не только спешиваться, но и завязывать лошадям глаза. От крутых спусков и подъёмов лошади быстро уставали, поэтому приходилось делать много частых остановок, и в день удавалось пройти от силы лишь полсотни верст.
Зато все трудности этого пути с лихвой возмещались удивительной красоты пейзажами, свежим горным воздухом, сладкой холодной водой рек, ручьев и водопадов, лесами и рощами, кишмя кишащими самой разной дичью, а еще обширными пастбищами с густой сочной травой. На всем протяжении пути встречались горные селения примерно от ста до двухсот добротных каменных домов в каждом, где путников ждал теплый радушный прием и уютный ночлег.