- Ой ли? Я слышала Редедя всего двумя ударами своего меча, огромного зубра в одиночку убил. Неужели и ты так можешь? Не слышала я что то про тебя такого, и матушка ваша не говаривала.- с легким презрительным недоверием ответила Княжна ему.
- Придет время, услышишь Княжна.- пообещал ей горец.
- Надеюсь услышать раньше чем состарюсь.- ответила озорно звонко смеясь Татьяна, покрасневшему от стыда Роману, забирая саблю из его рук.
-Ты что, одним ударом собираешься зубра убить? Не получится брат, зря только сгинешь, одумайся.- обратился к нему Юрий.
- Я все равно докажу этой гордячке, что я лучший охотник на Кавказе.- зло ответил брату Княжич, и стремительно вышел из сада.
Во дворе Акрополя возле кухни каждое утро свежевали скот, и снятые шкуры складывали в кучу. После этого поединка с Татьяной Роман каждый день приходил к кухне, и по несколько часов кряду, метал свой кинжал в кучу сваленных звериных шкур.
- Это кому ни будь мешает? Если нет, то пусть забавляется. Не обращайте внимания.- распорядился Мстислав, когда ему доложили о чудачествах Княжича. Так что Роман с тех пор метал кинжал, и никто не смел ему в этом мешать.
Глава двенадцатая. Триумф Императора
После Пасхи Император Василий быстро поправил ослабшее во время поста здоровье, и в конце апреля выступил из Трапезунда со своим войском в восточную часть провинции Тао. Была пора посевной, и Имперская армия торжественно шествовала по цветущей и благоухающей земле, где следы прошлогоднего разорения старательно исчезали заботливыми усилиями мозолистых рук трудолюбивых жителей.
У маркитантов самым ходовым товаром было посевное зерно и семена овощей, которые раскупались или выменивались крестьянами. Жители с радостью встречали ромеев, надеясь, что никогда больше не увидят на своей земле грузинских воинов, которые своими прошлогодними бесчинствами, вычеркнули из их памяти все то хорошее, что когда либо делала Грузия для этой прекрасной земли.
Царь Георгий услышав об этом, собрал всю свою знать с их воинами и с толпой наспех обученных крестьян выступил на встречу Имперской армии.
В итоге Грузия смогла противопоставить семнадцать тысяч конницы и шестьдесят тысяч пехоты, двадцати тысячам тяжелой пехоты - скутатов, десяти тысячам лучников - токсотов, двадцати тысячам тяжелой конницы - катафрактариям, и восьми тысячам Императорской варяжской гвардии ромеев. Собрав все возможное продовольствие с городов и деревень, грузинским воинам раздали десятидневный запас провизии, чтобы совсем не зависеть в пути от обозов снабжения, с которыми была такая неразбериха год назад.
Спустя неделю изнурительного пути по пыльным узким дорогам, войско Грузии после полудня встретилось с Имперской армией у городка Свиндахи, и начало прямо с марша выстраиваться в боевые порядки. Увидев Грузинское войско ромеи тоже начали готовиться к бою, и Василий со злорадством ждал того момента, когда заговорщики во главе с Никифором Фокой подадут сигнал Георгию, о готовности убить своего Императора.
Как только заговорщики подали условный сигнал грузинам, их всех тут же без лишнего шума умертвили прямо на глазах у изумленных воинов, и Василий отправил свою армию в атаку.
Георгий по всему фронту выставил толпы крестьян с копьями, за которыми стояли стеной пешие дружины Князей, безжалостно гнавшие их вперед, как скотину, а всю конницу Царь Грузии собрал в кулак, надеясь в нужный момент помочь заговорщикам Никифора Фоки. Василий же в первые ряды своей армии выставил свою тяжелую пехоту, за ними растянулись лучники, в самом центре построилась варяжская гвардия, а оба фланга прикрывали катафракты.
Тот факт, что Император своих варягов сразу бросил в бой, тут же придало уверенности Георгию в успехе заговора и он смело гнал своих крестьян вперед, надеясь в самом скором времени получить известие о смерти Василия. Тогда бы он стремительно ударил мощью всей своей конницей туда, где бились бы верные Никифору Фоке отряды, и одержал бы быструю сокрушительную победу.
Под громкий бой барабанов, закованные с ног до головы в броню скутаты, вместе с варягами яростно теснили не способных дать им достойный отпор крестьян, тяжелой мерной поступью шагая по окровавленным трупам поверженных врагов. Лучники осыпали толпы крестьян ливнем своих смертоносных стрел, с каждым залпом сокращая численность грузинского войска на пару тысяч воинов. Крики раненых и предсмертные стоны, тут же повисли над всем полем боя, как и тяжелый запах порубанных тел.
На глазах Георгия его войско под вой, крики, стоны и бой барабанов, таяло просто на глазах, а в самом центре битвы шла беспощадная кровавая резня, превращая заваленную трупами землю, в сплошное вязкое болото. Через полчаса грузинское войско стало в два раза меньше, а по обеим его флангам стремительно ударила византийская конница, сшибая, давя копытами лошадей и круша тяжелыми секирами крестьян, стремясь пробиться по горам трупов в центр сражения, а долгожданный сигнал от заговорщиков все никак не поступал.