На широкой, заваленной пуховыми подушками кровати с полупрозрачным балдахином, рассыпав веером свои прекрасные волосы, и подмяв под грудь скомканное шерстяное одеяло, сладко посапывая красивым носиком, в луче лунного света лежала Армануш. Рядом с кроватью стоял столик с букетом цветов, кувшином вина, рогом для питья и вазой фруктов. Было кощунством нарушать эту хрупкую негу, и Любислав взяв травинку из букета, прилёг рядом, начав нежно водить травинкой за мочкой её уха.
Сперва блаженная улыбка осветила её милое личико, затем она стала прямо как кошка, которой чешут за ухом, вертеть головой, а затем грациозно ворочаться слева направо, при этом задирая одеяло и подол ночной рубахи всё выше и выше, пикантно оголяя свои смуглые стройные ноги. Наконец, она сладко зевнув потянулась, и удивлённо уставилась на него своим заспанным личиком из под копны растрёпанных волос.
- Хоть это и было приятно, но больше так никогда ни делай. Пусть ты и мой ну очень, очень близкий друг, но никак не супруг, что бы видеть меня не ухоженной. Сейчас ты выйдешь в приёмный покой, начнёшь пить вино с фруктами и ждать, пока я не приведу себя в надлежащий вид. Брысь! - игриво фыркнула она, и он по - кошачьи виляя задом, не спеша вышел, чем вызвал её смех, а в его спину полетела пуховая подушка.
Через пять минут она вышла вся такая нарядная, сама себе приятная, и подсев к нему, поинтересовалась о причине его столь неурочного визита.
- Я долго думал, чем ты можешь меня вознаградить, за то что я как ты сказала, перестарался. Дай мне карты звёздного неба, и я буду на седьмом небе от счастья. - предложил он ей сделку.
- Вот значит что. А зачем они тебе, мой милый друг? Ты же даже понятия не имеешь, что с ними делать. Ты столь же сведущ в астрономии, как я в плетении лаптей. Лучше признавайся, что ты там задумал. - заявила царевна, почувствовав подвох.
- Очень надо. Вот просто поверь на слово, не задавая вопросов. Просто мне без них никак не обойтись. - взмолился он.
- Я слышу, слышу, и внимательно тебя слушаю. Так зачем они тебе?!
- Феофану понадобились, не могу сказать зачем, но сам он просить не станет. Поверь, очень нужны, и для весьма важного дела. Мстислав приказал мне ему всячески помочь, чем я сейчас и занимаюсь. Выручай.
- Хорошо. Только ты их потом вернешь. А чтобы ничего не пропало, я с ними пошлю свою служанку. Хорошо?
- Согласен. Я тогда буду ждать её здесь, а то я всю ночь не спал. Так хочется со всем этим побыстрее покончить, и где ни будь выспаться. - признался он сладко зевая.
- Можешь пару часов здесь вздремнуть, пока я карты приготовлю. - сказала царевна выходя из покоя. Долго его уговаривать не пришлось, и он тут же пропал в Царстве Морфея, на коврах и подушках приемного покоя гостеприимного особняка Царевны.
Спустя несколько часов, перед самым рассветом, его как то довольно грубо разбудила грязная, воняющая коровником сутулая женщина средних лет, с кожаным мешком за спиной. Одетая как жительница Кавказского высокогорья, она с жутким акцентом сказала что хозяйка велела идти, и похромала к выходу.
Любислав на коне, служанка Царевны на ослике, но вскоре они достигли порога Резиденции Феофана, и слуги провели их во внутренние покои. Посреди просторного, окрашенного в белый цвет помещения с каменным полом и высоким потолком, стоял освещенный падающими из оконных проемов лучами утреннего солнца, заваленный множеством свитков и карт, огромный обеденный стол.
За этим столом, в одной исподней рубахе с глубоким вырезом на груди, и шерстяных носочках крупной вязки на как бы ненароком оголенных выше колен стройных ногах, восседала пересматривая эти свитки Серафима. Её такие прекрасные темно - каштановые распущенные волосы и выглядывающие из волнующего разреза рубахи , изящные линии красивой, совсем как у юной девушки упругой груди, завершали полный соблазнов облик Архимандритиссы.
- Ау Николай! Ты на что распутная твоя душа уставился? Даже не мечтай. Не для тебя этот плод, я всецело принадлежу Господу. Лучше скажи, где ты нам эти тулупы чёртовы нашел? В них полно насекомых.
Пока челядь Епископа мою одежду очищает, вынуждена тут по твоей милости в столь непристойном виде пребывать. Давай уже показывай что раздобыл, дело весьма важное, и совершенно не терпит промедления. - то ли строго, то ли заигрывая, время от времени облизывая свои пухленькие губы, произнесла Серафима.
- Да как же матушка Серафима на красоту то такую не уставиться? А мысли греховные сами по себе в голову лезут. Тут я простите, как живой человек, ничего поделать с собой не в силах. А всё что раздобыл, лежит в мешке этой служанки. Смотрите всё что нужно, только я всё потом вернуть обещал. - попытался он как бы оправдаться перед Серафимой, а служанку от моих слов о её красотах, чуть не передёрнуло.