Перед рассветом Царевна выпроводила своего гостя, так как позже все улицы заполонят горожане, и завидев паланкин, пойдут ненужные пересуды. Недалеко от Агоры паланкин остановился, и высадив своего пассажира, вернулся назад.
Покинув паланкин в предрассветный час, Любислав вышел на безлюдную Агору, и вдыхая полной грудью прохладный воздух с запахами моря и степного разнотравья, залюбовался залитыми розовым рассветом облаками. Он ощутил слабость и вялость во всем своем теле, и вместо Акрополя, добрел до ближайшей таверны и развалился вздремнуть на лавке.
Заказав хозяину лёгкий перекус, он попросил его разбудить как только народ в церковь начнёт собираться. Да ещё и припугнул, что если он шельма всё в точности не выполнит, то будет безжалостно бит ногой по заду, пока нога не сломается.
Глава пятнадцатая. Конец подготовки эскадры Смотр
Лишь раза с пятнадцатого у трясущегося как берёзка на ветру хозяина таверны получилось разбудить Любислава, видимо он угрожал ему не желая просыпаться, и наспех перекусив, бодренько так на полусогнутых ногах, его угораздило выйти на встречу идущей в храм процессии.
Анастасия мило улыбаясь, обратила на Любислава внимание крайне удивлённого Князя, и Бранимир покинув шествие проводил его в Акрополь бубня всю дорогу:
- Не знаю братское сердце где тебя черти носили, но в храме тебе точно делать нечего. А то Феофан тебя своим посохом отходит прилюдно, всему городу в назидание. -
Любислав же искренне не понимал, чем так не угодил Мстиславу с епископом, пока не увидел своё отражение в миске с водой для умывания. Ну трудно в Тмутаракани с зеркалами было, как и с лужами после дождя. Так что о своей весьма популярной среди пиратов причёске "Утро в курятнике" он был ни сном ни духом. Видимо такая форма шевелюры была как то связана с влажностью воздуха, а может даже с громом и молниями.
Волосы как на зло не слушались гребня, хоть мочи, хоть не мочи их, хоть что хочешь с ними делай, и Бранимир позвал девчат с женской половины помочь брату. Они конечно поржали как кобылы в зелёных овсах, интересуясь у Любислава, с кем это он так лихо ночь провёл, но наколотив яйца втёрли в его буйную головушку, и просушив полотенцами, красиво так, прямо волосок к волоску уложили.
Мастерицы, ни дать ни взять. У братьев завалялись очень красивые шелковые ленты, и отблагодарив ими за помощь красавиц, они полюбовно распрощались.
Во время трапезы аппетит у Любислава был прямо волчий. После ночи у Армануш он заметил, что вечно так. Не иначе в вино что то подмешивает, или дым этот её травяной так действует. А может от осознания того что отовсюду может куча гадюк выползти в любой момент, ему не было покоя. После трапезы Князь с Путятой решили его допытать, что мол да как, легко догадавшись, что он был у Царевны.
Тогда Любислав и поведал им что про Рим времён Цезарей, как там народ жил и какие обычаи были и что теперь он вроде её почетным клиентом стал со всеми вытекающими из этого последствиями.
- Понятное дело, почитывал я об этих клиентах Князь, Это такие потаскуны, но только узаконенные, с правом к этой матроне на ложе супружеское в любое время дня и ночи залазить. Само собой понятно, что с соблюдением всех норм приличия, третьим значится, но совсем не лишним.
Это ещё что Князь, в Индии ещё занятнее. Если у Раджи какого детей нету, то с дарами щедрыми он к жрецам ихним, брахманам обращается, типа у Бога потомков вымолить. У них вообще занятно, на все случаи жизни свои боги есть, и ясное дело брахманы тоже. Что бы не случилось.
Так значится Князь, брахманы те толпой собираются, всех жён того Раджи в лесок уводят и с ними там молитвам всяким предаются истово. Всё значит чинно, благородно и по правилам с соблюдением традиций.
А ровно через девять месяцев, у этого Раджи куча детишек рождается чудесным образом, и все они официально его родными ясное дело считаются. Вот как Князь на белом свете бывает то, чудеса да и только. - ухмыляясь и юродствуя рассказывал рыжий гад Путята, просто умирающему со смеху Мстиславу, нравы и обычаи чужих народов.
- А как она тебя величает? Расскажи. - обратился Князь.
- Мой милый друг. Иногда добавляет с волосами цвета мёда.
- Ну что тебе сказать "дружок милый"? Всё чинно можно так сказать и почти благородно. Не постельная же ты грелка по вызову? Морской Воевода Русский и вдовушка царских кровей, "дама сердца" можно сказать. Как в тех романах рыцарских держав европейских.
Одобряю. Лучше уж с ней блудить брату моему названному, а не с портовыми распутницами, срамные болезни да дурную славу наживать. Только окажи милость, обетов дурацких о прославлении своей "дамы сердца" по европейской моде не принимай, а то будешь всех кто твою Царевну самой - самой и разсамой, да такой - разэтакой не признает, на поединках чести сотнями убивать, да могилами окрестности Тмутаракани украшать.