Морские разбойники, веселясь распивали рыбацкие запасы вина, всячески издевались над рыбаками, которым была уготована участь стать товаром, на рынках рабов западного черноморского побережья. Немного в стороне, где то в семи верстах от этого безобразия, стояли три византийских дромона, спокойно наблюдая за всем происходящим.
За дымом пылающих рыбацких лодок, пьяные пираты и не заметили, быстро плывущую эскадру Тмутараканских моряков. Как божье наказание из дыма пожарищ, на огромной скорости вынырнул "Нептун", со стоящей по обоим бортам сотней отлично обученных лучников, прицельно вгоняющих в цель до двадцати стрел в минуту каждый.
Расчёты камнемётов своими точными выстрелами подожгли четыре дальних пиратских судна, на которых не было видно пленных рыбаков. На остальные их корабли налетели ладьи, ударами крепких носов в борта утлых кораблей, сбили с ног пьяных пиратов, и тут же абордажные команды, словно хищные волки набросились на врагов, давая волю беспощадному праведному гневу.
Мерзавцев, избивающих плетьми рыбаков на лодках, в мгновение ока настигли сотни метких стрел, и рыбаки побросав вёсла, тут же бросились освобождать и развязывать своих пленённых товарищей. Пьяные пираты повсеместно принимали жалкие попытки сопротивляться грозному натиску морских витязей, но не в силах противостоять разящим ударам могучих кистеней, от которых ни уклониться, ни спрятаться за щитами, валились как подкошенные колосья, обильно заливая палубы своей кровью.
Византийские дромоны толком не понимая что происходит, распаляя свой "греческий огонь" смело ринулись в бой, стремясь зайдя в тыл эскадры начать сжигать Тмутараканские корабли. "Нептун", резко развернувшись на месте помчался им на встречу, и три ладьи последовали за ним. Ромеев это не смутило, и уверенные в своём значительном превосходстве они дружно налегали на вёсла.
Первый же залп камнемётов пришелся на носовую надстройку и палубы гребцов левого борта ближайшего дромона. Подожженный в четырёх местах корабль ромеев, начал слегка заваливаясь на бок, разворачиваться налево, становясь на пути следовавшему за ним дромону. Набравший скорость корабль, шедший на всех парусах и вёслах, не в силах был остановиться или свернуть от неминуемого столкновения, он своим окованным литой бронзой мощным шпироном пробил горящий борт повреждённого корабля, и начал ещё сильнее заваливать его на бок. В этот самый момент взорвалась носовая установка "греческого огня" и горючая смесь разлилась пылающим пятном вокруг обоих кораблей, превратив их в один сплошной костёр.
Последний дромон ромеев избежав столкновения, решил смело принять неравный бой, и мчался прямо на "Нептуна". Стремясь избежать угрозы от носовой установки "греческого огня", камнемёты дали два залпа прямо по носовой надстройке, объяв её пламенем, а лучники с ладей расстреливали горящими стрелами гребцов правого борта. "Нептун" сперва отвернул, уходя с курса дромона, а потом присоединился к расстрелу корабля горящими стрелами. Не прошло и часа как эскадра Бранимира одержала блестящую победу над почти в двое превосходящим силы русичей грозным врагом.
Когда сражение закончилось, обыскали пиратские трупы и корабли, собрали трофеи и выбросили в море мертвецов. Всё собранное у врагов богатство вместе с ранеными доставили на борт "Нептуна" и Бранимиру доложили что пираты были с болгарского побережья , из тех, что близ устья Дуная грабят мирных торговцев на пути "Из варяг в греки", снюхавшись с корыстолюбивыми ромеями Херсонеса для совместного бесчинства под их покровительством.
Судя по трофеям, где было много дорогого оружия и украшений со всех побережий Балтийского моря от данов с урманами до жмудей с чудями, а также и многих русских земель, знатных душегубов отправили нынче на корм рыбам, славные Тмутараканские моряки. Добрую службу сослужили они не только своему князю, а всей Руси - матушке, очистив от этакой мерзости Понтийские воды.
Бранимир обратившись к морякам, торжественно поздравил их с первой победой своей эскадры. В честь этой славной победы морское воинство устроило настоящее пиршество посреди моря. Рыбаки безмерно радовались своему спасению от неминуемой рабской доли, и поминали своих товарищей, так и не доживших до этой радостной минуты.