После охоты Бранимир отправился любезничать с Ладой, а Любислав встретил в порту Прокопия, и отлично с ним посидел в кают кампании "Посейдона", за парой кувшинов великолепного вина. Когда стемнело, он отправился в гости к Артамуш, попрощаться перед отплытием в Херсонес.
У неё он долго нежился в купальне с горячей водой, испытывая любовные ласки юных красавиц, а Армануш ему в общих чертах рассказывала о нравах, обычаях Херсонеса, тамошних влиятельных персонах, и всяческих пакостях, на которые они способны. Ещё она дала ему полсотни советов, как не вляпаться в разные неприятности по самые не горюй, и что делать, если он всё таки вляпается.
На рассвете они очень тепло расстались, и Любислав легкой походкой направился в храм, на утреннюю молитву. Молился я на редкость истово, особенно Николаю Чудотворцу, так как искренне верил, что он не покинет его своей милостью.
За тем во время завтрака с Мстиславом, он выслушал массу добрых напутствий, и отправившись в порт, начал без особой суеты готовить свою эскадру к выходу в море. Рядом, разрывая привычный портовый галдеж, трубили сигнальные рожки эскадры Бранимира, подгоняя не расторопных моряков, занять свои места на кораблях.
Один Кириос тихо и спокойно, другой же нарочито громко, руководили отплытием, а покинули порт их корабли в одно и то же время. Провожая моряков в плавание, почти что половина Тмутаракани собралась на портовой пристани, и громко крича самые добрые пожелания, горячо напутствовала их в путь - дорогу.
Старательно налегая на вёсла, корабли стремительно мчались по волнам в Корчев, где на погрузке стояли корабли торгового каравана. Чем ближе они подплывали к Корчеву, тем больше порт напоминал огромный муравейник. Толпы грузчиков, словно муравьи, бегали от повозок к кораблям и обратно, быстро заполняя последние корабли каравана, своим ценным и очень вкусным грузом.
Тут было всё лучшее, что только водится в щедрых Понтийских водах. В больших мешках несли отборную скумбрию, кефаль, камбалу холодного копчения, среднего размера осетров, стерлядь, севрюгу, белугу и сомов горячего копчения. Мешковина моментально пропитывалась рыбьим жиром, меняя цвет мешков, и редкие капли прорываясь сквозь ткань,падали на сходни.
Самую крупную рыбу, осетров, белугу и сомов, перекатывали в больших бочках с укропно - винно - масляной заливкой. Самую вкусную рыбу, барабульку, залитую фруктово - масляной ароматной смесью, бережно переносили в глиняных горшках, крышки которых были залиты воском.
Ветер из порта доносил очень вкусные ароматы загружаемых деликатесов, от которых все моряки непроизвольно начинали с наслаждением облизываться, вспоминая редкий изысканный вкус, мастерски приготовленной рыбы.
Спустя пол часа, три десятка грузовых кораблей, под завязку загруженных ароматной вкуснятиной, величаво покачиваясь на волнах, с наполненными попутным ветром косыми парусами, направились в Херсонес. Уже в пути корабли перестроились в три колонны по десять судов. Первая эскадра плыла впереди каравана, а эскадра Бранимира шла замыкающей в его хвосте. Пятьдесят шесть кораблей, красиво рассекали водную гладь, гонимые лёгким Северо - Восточным ветерком.
По прошествии четырёх дней пути перед кораблями замаячили мощные крепостные стены Херсонеса. За этой стеной ясно просматривались густонаселённые кварталы, просторные площади и величественные храмы самого большого города всего Понтийского побережья. В удобных бухтах , кроме множества рыбацких лодок, стояли у причалов сотни торговых судов из самых разных дальних стран.
Все портовые пристани были завалены разнообразными товарами, вокруг которых сновал многочисленный суетливый народ. Повсюду царили дивные ароматы специй, пряностей и экзотических фруктов, а множество языков и наречий сливались в сплошной галдеж, лишь изредка нарушаемый колокольным звоном, или звуками сигнальных рожков.
В одной из бухт, у причала десяток величественных ромейских дромонов резко выделялся на фоне других кораблей, а два дромона стояли на внешнем рейде, досматривая прибывающие корабли. Завидев флотилию из Тмутаракани, один дромон трубя в рог, направился в их сторону. Корабли скоро убрали паруса и замедлили ход, а вскоре и совсем остановились в ожидании ромеев.