Любислав с Бранимиром, Главой Тмутараканского Торгового Сообщества, и офицерами "Посейдона" торжественно и радушно принял Эпарха со свитой, пригласив их в кают кампанию на шикарный обед, плавно переходящий в поздний ужин. Своим морякам, серьёзно опасаясь разных провокаций ромеев, Кириосы не позволили расслабляться, памятуя события в Трапезунде, и выставив только вооруженную охрану торговых рядов своих купцов, запретили покидать корабли.
Последнее обстоятельство ничуть не помешало хозяевам портовых таверн наладить доставку вин и угощений прямо на суда, да и распутные красавицы без толики стеснения подымались на борт ладей, чтобы щедро одарить женской лаской всех желающих, в обмен на их звонкое серебро.
В течении двух дней Тмутараканские купцы на удивление спокойно и очень выгодно торговали, успев распродать третью часть рыбы, а всю оставшуюся, передали на реализацию местным купцам из армянской общины. Любые предложения ромеев скупить всю их рыбу по бросовой цене, купцами моментально отвергались, давая согласие лишь на равноценный обмен товарами. Ромейские офицеры постоянно крутились возле судов флотилии, со знанием дела и чёрной завистью рассматривая снаряжение моряков, оружие и устройство кораблей из Тмутаракани.
Избавившись от своих товаров, купцы быстро заполнили трюмы кораблей множеством самого разного добра со всего света, которого так не хватает жителям Тмутаракани, и счастливые как табун лошадей в зелёных овсах, покинули Херсонес, держа обратный курс. Спустя четыре дня караван был со всенародным ликованием встречен в Тмутаракани, словно какие то герои - победители, вернувшиеся с войны. Всюду играла музыка, жители пели и плясали, а в тавернах не брали денег за первую порцию угощений.
Лишь в Свейской слободе не разделяли общей радости. Гордые северяне чувствовали себя почти изгоями, так как никого из их представителей не принимали в Торговое Сообщество. Устав Сообщества требовал обязательного умения читать и писать на греческом языке, а свеев и обучить то особо было не кому. Даже познания Любислава в свейском, были очень далеки от совершенства, и надо сказать, учитель грамоте из него был никакой. Северяне отлично всё это понимали, но вместо того чтобы запастись терпением, сердито дулись, как мыши на крупу, и по пьяному делу даже бузили.
Как бы там ни было, Мстислав в честь возвращения каравана из Херсонеса устроил праздничный обед, где в равной мере чествовали купцов и моряков.
После обеда Любислав прибыл в слободу и продолжил праздновать со свеями. На их недовольство по поводу Торгового сообщества, он пообещал, что постарается найти им толкового учителя греческой грамоте, и только овладев ею как положено, они смогут получить членство в Сообществе. Недовольно ворча свеи в конце концов угомонились, и он с наступлением темноты отправился к Армануш.
Глава тридцать пятая. Визит Мстислава в Свейскую слободу
Царевна была вся в заботах. Степные народы и горцы прислали к ней своих послов с ценными дарами, и она изучая положение небесных светил, делала астрологическое предсказание холодной ли будет грядущая зима, ожидается ли падёж скота, голод и болезни. Она по тихой грусти последние лет десять такие вещи довольно точно предсказывала, за что и пользовалась большим заслуженным уважением среди грозных соседей Тмутаракани.
Одним словом Любислав застал Армануш посреди её дворика, разглядывающей в свою подзорную трубу небо, что то измеряющей с помощью массивной старой бронзовой астролябии, и постоянно что то записывающей на пергаменте, а все полученные данные сверяла со странными схемами и таблицами. Он знал из достоверных источников, что Прокопий и некоторые местные греки тайком пользовались астролябиями, вроде и его капитан "Посейдона" тоже, но все они под страхом смерти, очень тщательно это скрывали, так как церковь это редкое умение приравнивала к колдовству.
Стараясь не мешать и особо не докучать Армануш, Любислав посетовал на проблему со свеями, в надежде что она подскажет ему какое ни будь умное решение. После краткого традиционного приветствия, Армануш поведала, что в Константинополе у многих греческих купцов свеи служат охранниками, как правило из за ранений или увечий, они оставаясь им служить обучаются грамоте и помогают в торговле. Можно кого ни будь такого переманить, ну скажем, служить писарем при Эрике, и пусть он хоть до посинения обучает вздорных жителей Слободы греческой грамоте.