Благодаря этому не хитрому устройству, все корабли каравана одновременно снявшись с якорей, подняли паруса, и гонимые ласковым южным ветром вошли в пролив Босфор. По мере продвижения Любислав заметил беспокойство Капитана, и поинтересовался, о его причине.
- Три дня назад возле верфей стояла дюжина потрёпанных дромонов в ожидании ремонта. С них были сняты бортовые щиты, и значительно сокращен экипаж. Разве что гребцов из закованных в цепи пленных врагов было сколько положено. Но вот сегодня их почему то не видать, только три на рейде болтаются. Не понимаю, куда они делись, ведь столько кораблей проплыть мимо нас в такую лунную ночь не могли не заметно. А в Понт Эвксинский плыть шторма искать, с не полной командой верная погибель. Что то тут не так. - задумчиво произнёс Капитан.
-Так значит на ремонт стали, ясное дело. - попытался он его успокоить.
- А где же тогда отремонтированные? У ромеев война на море от Кипра до Сицилии, а они девять исправных дромонов оснащенных "греческим огнём" по портам внутреннего моря гонять будут? Что за чушь? Готовься лучше к бою. - вскипел не на шутку встревоженный Капитан.
Кириосы тут же дали команду по всем кораблям построится в боевой порядок. Минут через двадцать, все торговые суда были построены в колонну по три, справа их прикрывал плотный строй ладей Первой эскадры, а слева - эскадры Бранимира. "Нептун" покачивался с левой стороны от "Посейдона". Вот так флотилия и вышла в Понтийские воды.
Их ождали. Около полусотни пиратских кораблей разных племён и народов, от болгарского побережья до Кипра, построившись в два ряда, широко растянулись, перегородив каравану выход из пролива. За ними величественно колыхались на волнах девять дромонов.
Врагов было более чем в два раза больше, но Тмутараканцы были лучше подготовлены. Девять испепеляющих всё и вся установок "греческого огня" сулили кораблям погибель, но они были быстрее, и ветер был на их стороне. И у Любислава было еще кое что, от чего может содрогнуться не только сборище обнаглевших пьяниц с бродягами, а даже небеса.
- А далеко ли наш счастливый флаг Кириос? Самая пора его вывесить. - как бы между делом произнёс Капитан.
- И не только флаг. - ответил он ему, дав команду бросить якоря, и направляясь в свою каюту. Следом за ним в каюту влетел Бранимир.
- Что думаешь? - спросил друг.
- Думать некогда брат, осталось только драться. Пока все они не сдохнут. Иначе нам никак. - ответил ему Любислав, вытаскивая склянку с флагом из сундука и пытаясь вынести икону Богородицы. Он тут же кинулся помогать другу, который хаотично вспоминал на ходу рассказы Капитана о богах Античной Греции, и еще он искренне надеялся, что все моряки обоих эскадр отлично понимают русскую речь.
Когда вынесли на мостик икону Пресвятой Богородицы, все начали креститься, а Любислав увидел как все бросили якоря на мелководье, и убрали паруса. Наступила какая то жуткая мертвецкая тишина, что даже чаек и кур не было слышно. К "Посейдону" плыл пиратский корабль, и Кириосы приказали абордажным командам обоих дромонов, пока суть да дело, не заметно перебраться на три последних, замыкающих караван грузовых судна.
Получилось три команды, человек по пятьдесят пять - шестьдесят. Капитан доложил что на ромейских дромонах кроме гребцов, от силы по дюжине членов экипажа, но этого к сожалению более чем достаточно, для атаки "греческим огнём".
- Русы, отдайте нам золото и можете с серебром и остальным добром плыть спокойно, иначе всех вырежем как баранов. Лучше же быть бедным чем мёртвым. Притом далеко ни нищим, серебра у вас много. - кричал один горластый пират.
- Готовы отдать всё серебро и товары, но не золото. – крикнули ему в ответ, оттягивая время.
- Только золото или смерть. Иначе никак. - ответил тот же пират.
- А вы не обманете, больно рожи у вас плутоватые? - спросил Любислав бандита.
- Отдайте нам всё своё золото, а мы подымемся и вас проверим. Если без обмана, то свободны, клянусь предками, а если хитрить начнёте, то сразу смерть. - пообещал пират.
- Обсудить с купцами надо, через два часа дадим ответ. - крикнул Любислав пирату. Такой ответ вроде удовлетворил пиратов, и их корабль начал медленно разворачиваться к стоящим на якорях в версте от флотилии, пиратским судам.
Тем временем абордажные команды успешно перебрались на торговые суда и притихли там. Любислав во всю мощь своей глотки, на русском языке обратился к морякам: