- Рика, хватит, - раздалось вымученное из толпы. - Сейчас она ничего не соображает. Разве не видишь?
- В яму, пусть подумает там о своей неудавшейся жизни среди низших, - ответила женщина, бросая кнут у моих ног.
Подхватили две девчонки под руки и потащили, кряхтя от натуги. Люди стали расступаться, посматривая с презрением. Не стала вылавливать их сочувствующие взгляды, мне жалости чужих не надо.
- Пусть подумает, - подхватил кто-то. - Дерзкой повезло быть здесь. Вразумит тому яма.
- В яму!!
- Замолчали все, - рявкнула Рика грозным голосом, и наступила мертвая тишина. А меня уже в коридор поволокли.
Протащили по коридорам с видом через выдолбленные окошки на звезды и золотые потоки пыльцы, которые я всем сердцем ненавижу. Стали спускаться все ниже и ниже. Рабыни на пути, все смотрят с интересом, как меня тащат две девки тонкорукие.
Уже в подвальном темном помещении на ноги встала, решила им помочь. Те и опешили, одна даже стала возмущаться:
- И чего... чего я тащила?
- Да она вполне бодренькая. А ну рабыня, сама топай.
Вывели на площадку, конца и края ей не видно. Гул по ушам ударил неприятный такой. Весь пол круглыми дырами усыпан, будто сотами пчелиными. Не сразу я поняла, что в этом гуле можно распознать стоны человеческие. Да тут тысячи рабов в этих дырах сидят.
Одна из девиц ринулась вперед, заглядывая в каждую. Вонь пошла смрадная, девочки и сами скривились. А я вдруг живой себя почувствовала.
- Эта свободная, - кивнула рабыня на одну из дыр.
- Далековато, не запомним где оставили, - отозвалась вторая, и толкнув меня добавила: - Давай иди. Мой тебе совет, ори громко, как только сидеть надоест, так решат, что с тебя хватит.
Подошла к краю, яма диаметром метра три, в глубину также. Всматриваюсь ночным зрением, а там трупами разложившимися воняет. Да и три скелета виднеется по стеночкам. Мило. Добро пожаловать во дворец Клесаны, Лера.
- Не толкай ее, - раздался голос одной из девок. Вторая уже и собиралась. - Пусть аккуратно спустится.
- А ты чего к ней прикипела уже?
- Она ничего не знает о нашем мире, - произнесла первая с укором и подошла ко мне вплотную, взяв за руки мягко. - Ты... ты главное кричи. Я не забуду, где тебя оставила и буду напоминать Рике.
Отдернула руку. Посмотрела на девушек чуть ли не как на орков. Неподалеку еще ходят рабыни, похоже, еду носят тем, кого наказали. Из соседней ямы истошный вопль раздался. А я злости набираюсь. Одна меня за руку снова схватить попыталась. Я толкнула. А та, что защищала сама на шаг отступила и произнесла с тревогой:
- Если мы не выполним наказ Рики, нас самих посадят в яму, не противься, Лера.
Надо же, имя запомнила. А еще силу почувствовала мою. Киваю на яму соседнюю, откуда крики доносятся.
- Вытащите ее, - командую. - А я тут рядом посижу. Вниз не полезу, и обратно не пойду.
- Рика узнает, - выдает та, которую толкнула. - Я сама ей скажу.
Вторая не стала ничего говорить, послушалась меня и пошла ко второй яме. Ретивая девка тоже поспешила к ней, ибо со мной стоять ей стало не по себе. Ощутила я выброс ее адреналина, когда улыбнулась хищно.
Вытащили полутруп и поволокли. А я осталась сидеть в позе лотоса около ямы, среди всей этой боли. Чужой боли, чужих страданий и агонии. Мне вдруг захотелось понять, почему я вдруг посчитала, что мне больнее, чем тем, кто мучается в ямах? Быть может, самое страшное на их дне?
Снова ухожу в себя. Время для меня становится иным. Не считаю его, не чувствую. Звуки, вонь и серое подземелье слились во что-то потустороннее. Я снова одна, и чтобы двинуться куда-то нужна цель. Хотя бы какая-нибудь. Но не нахожу ее. Лишь только ровные, практически зеркальные края ямы и гладкие стены, что пробиваются в мое восприятие, показывая, что и тут есть те, кто хотят чужой боли.
- Больно? - Раздается над головой.
Девочка с непринужденным взглядом смотрит на меня. На вид лет десять от роду, ножки тоненькие. В руках на тарелке, похожей на раковину перламутровую, что-то съедобное, напоминающее по виду черный хлеб.
Улыбаюсь ей. А сама думаю, что она тут делает и куда смотрят родители? А этот ее вопрос... Больно? Пожимаю плечами. Да... вот и боль теперь ощущается. Кожа горит от кнута. Хорошо по мне Рика приложилась.
- Не думаю, что мне больнее, чем им, - отвечаю все же угрюмо.
- Твоя боль сильнее, она от сердца, - говорит так важно, что я прихожу в невольное замешательство.
- Что ты знаешь о боли? - Вопрос вырвался сам, я даже успела пожалеть после ее вздернутых бровей и поджатой нижней губы. Но девочка быстро перестроилась, снова улыбнувшись.
- Мне несколько больше, чем ты думаешь, - выдала с некой иронией. - Я - древняя, служу миру рабов по своей воле.