Один из муравьидов вдруг дёрнул головой.
Его фасеточные глаза обратились в нашу сторону.
Сердце замерло.
Но в следующий момент он отвёл взгляд, словно на что-то отвлекаясь.
Зелье сработало.
Мы проскользнули за их спины, спустились вниз, в ложбину между барханами, а затем поднялись на следующий.
И замерли.
Дальше идти было некуда.
Ну, если только убиться, а таких планов у нас не было.
Сначала казалось, что перед нами просто бескрайнее море чёрных барханов, уходящих за горизонт.
Но это были не барханы.
Это были они.
Их были не десятки тысяч. Их были миллионы. А может, и сотни миллионов.
Тьма.
Шевелящаяся. Пульсирующая. Живая.
Монстры разных видов и размеров, от исполинских созданий, превосходящих величиной доисторических динозавров, до мелких, чуть меньше муравьидов. Некоторых я не мог опознать, их не было ни в одном бестиарии.
Они стояли, ползли, переплетались, это был сплошной ковёр из хитина, шкур и когтей.
Глаза.
Мы видели одновременно их сотни тысяч пар. Они смотрели в нашу сторону.
Одни сверкали холодным синим, как звёзды. Другие алым, как угли. Третьи ядовито-зелёным, как болотная тина.
Некоторые монстры светились целиком, их тела переливались, словно биолюминесцентные фонари.
Но откуда их так много?
Ответ пронзал небо.
Лучи.
По ним, как по лифтам, спускались всё новые и новые твари.
Ближайшие лучи били прямо в это столпотворение, пополняя его. Но большинство простиралось дальше, насколько хватало глаз до горизонта. На километры всё было заполнено движущейся массой.
Длинные, тонкие, с щупальцами вместо конечностей.
Мы молча оглядывались, не в силах оторвать взгляд.
— Боже… — прошептал Митя, не выдержав первым.
— Почему они не нападают друг на друга? — голос Романа дрожал. — Это же разные виды. Они должны враждовать!
— Это миграция, — прошептал я в ответ. — Во время неё даже естественные враги перестают убивать друг друга.
Вспомнил примеры из прошлой жизни: антилопы гну и львы во время великого переселения в саванне. Или рыбы в океане, когда миллионами плывут на нерест, акулы не трогают их.
Но здесь масштабы были иными.
— Это конец! — снова прошептал Митя. — Судный день!
Его голос был полон ужаса.
Это был конец всему живому.
Армия тьмы, собравшаяся в одном месте.
И мы понимали, что когда они двинутся…
Ничто не устоит.
Глава 19
— Кирилл, что думаешь делать? — спросил Амат, пока его глаза метались по бескрайнему морю монстров.
Перед нами простиралось то, что не должно было существовать. Армия тварей, собравшаяся в одном месте, словно перед решающим ударом.
— Нужно предупредить всех, — ответил я, голос звучал хрипло, будто песок скрёб горло. — Как только эта махина двинется вперёд, всему живому придёт конец.
— Почему они до сих пор не пошли в атаку? — прикусил губу Роман.
— Муравьиды их кормят… — Митя провёл рукой по лицу, оставляя грязные полосы на бледной коже. — Но зачем? Может, они…
— Собирают армию, — перебил Амат, его голос прозвучал резко, как удар клинка. — Или готовят новый прорыв. Или…
— Это всё неважно! — резко оборвал ребят. — Мы тут лишние. Отходим и поспешим в город, предупредим командование!
Начали уходить, крадучись между барханами, словно тени. Луна, ранее такая яркая, теперь казалась бледной, словно испуганной после ослепительного сияния лучей прорыва.
Но удача отвернулась от нас.
Когда пробирались сквозь цепочку стражников, случилось худшее.
С Амата слетело действие эликсира скрытности, и, как следовало ожидать в таких случаях, в самый неподходящий момент.
Три ближайших стража заметили Жимина. Их усики затрепетали в унисон. Я увидел, как по хитиновым пластинам пробежали синие разряды. Эти твари могли использовать магию?
Хотя да, в бестиарии говорилось, что некоторые из стражников на это способны.
— Шустрее! — прошипел я, но было уже поздно.
Один из монстров резко вскинул передние лапы, и воздух перед нами искривился. Волна невидимой силы ударила, сбивая с ног. Песок взметнулся вверх, ослепляя, а я почувствовал, как что-то твёрдое врезается мне в грудь, вышибая воздух.
Роман отреагировал первым. Его фаерболы, яркие, как солнечные вспышки, взорвались в центре строя муравьидов. На мгновение всё погрузилось в ослепительное пламя, и я увидел, как твари отпрянули, но повреждений не получили.