Романов позвонил в колокольчик.
— Вызвать ко мне капитана Лебедева. И… информатора из таможни. Того, что завербовали вчера.
Секретарь кивнул и вышел.
Митя развернул карту колоний, наложил на неё список имён и медленно провёл пальцем от одного поместья к другому.
— Начнём с тебя, губернатор Зарубин, — прошептал он, находя взглядом особняк на берегу реки. — Ты первый, кто узнает, что настало время нового правления.
Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем Романов станет тем, кого будут бояться больше, чем монстров?
В углу кабинета часы пробили два ночи. А дел ещё полно.
Когда только успеть?
Прошло две недели вместо запланированных трёх дней, но мы всё же собрались в назначенном месте — в «Дикой розе», самом известном борделе центральной колонии.
Я вошёл, оглядывая зал. Интерьер был роскошным: бархатные диваны, хрустальные люстры, томный полумрак и запах дорогих духов. Это было место, где даже аристократы могли себе позволить на пару часов забыть правила приличия.
Но больше всего меня удивило то, как здесь встречали Митю.
— А, Дмитрий Михайлович! — хозяйка заведения, пышнотелая дама в тёмно-красном платье, едва не присела в реверансе. — Ваш кабинет готов.
Митя лишь кивнул, а в его взгляде мелькнуло что-то деловое, почти холодное.
Интересно, сколько девочек из этого заведения теперь работает на него? Сколько секретов Романов здесь собрал?
Мы поднялись на второй этаж, в отдельный кабинет с массивным дубовым столом, где уже стояло восемь кружек холодного пенного.
— Вы не представляете, что творится у меня дома, — Амат швырнул на стол пустую кружку. — Мама и сёстры буквально душат своей заботой. Две недели! Две недели я не могу сделать шага без их вопросов: «Ты поел?», «ты не замёрз?», «ты точно жив?»…
— А как же отец и братья? — спросил я.
— Отец воюет, от него так и нет вестей. Братья в Петербурге — заканчивают учёбу на капитанов.
Он тяжело вздохнул.
— Мне бы какое-нибудь дело до начала учебного года… А то сойду с ума.
— Можешь помочь мне с одним дельцем, — усмехнулся Митя. — Как раз нужен человек с твоей прямолинейностью.
Амат хмыкнул, но в его глазах загорелся интерес.
— Только пусть это будет что-то, где можно рубить, а не только бумаги перебирать.
Затем очередь дошла до Сергея. Он сидел, сжимая в руках телеграмму, будто пытаясь изменить написанное.
— Лиза… — начал он и замолчал.
Мы переглянулись. В воздухе повисло напряжение.
— Что случилось? — спросил Амат.
— Она разрывает отношения, — Сергей развернул письмо и прочёл вслух. — «Не ищи меня. Я не вернусь».
— Ты уверен, что это её слова? — я нахмурился, заметив, как друг сжал челюсти.
— Нет, — ответил он, резко скомкав письмо. — Но я всё равно за неё поборюсь.
— Зачем? — Митя поднял бровь. — Если она сама отказалась…
— Не в этом дело, — Сергей поднял голову, и в его глазах горела стальная решимость. — Я докажу ей и её отцу, что достоин быть частью этого мира. Если не сейчас, то в течение полугода.
Мы замолчали. В его словах не было пафоса или боли. Только чёткая цель.
— Ну что ж… — Амат хлопнул друга по плечу. — Тогда держись, дворянин.
Мы молча сделали по глотку.
Все взгляды обратились ко мне.
— Кирилл, а как у тебя дела? Получил свои бумаги?
— Да, друзья, — я достал из кармана документ с гербовой печатью. — Наконец я стал полноправным патриархом рода Пестовых. Буквально сегодня вступил в права.
Комната оживилась. Амат свистнул, Митя усмехнулся, а Сергей поднял кружку.
— За нового главу рода!
— За нового главу! — повторили остальные.
— А в сокровищницу заглянул? — спросил Митя с хитрой ухмылкой. — Или опять всё отложил на потом?
Я покачал головой:
— Нет, не успел. Сначала хотел встретиться с вами.
И правда, этот вечер был важнее.
— Потом наши пути, скорее всего, надолго разойдутся, — сказал я, обводя взглядом друзей.
Тишина повисла в воздухе. Мы понимали, что каждому предстоит свой путь.
— Значит, надо выпить за то, чтобы они снова пересеклись, — Митя поднял бокал. — На новом этапе жизни.
— За встречу в новых обстоятельствах! — добавил Амат.
— За нас, — просто сказал Сергей.
Я тоже поднял кубок.
За тех, кто не сбежал в самый сложный момент. За тех, кто остался рядом, когда всё начинало рушиться.
Амат громко щёлкнул пальцами, вызывая официантку:
— Принеси нам бутылочку. Пусть будет крепче. Сегодня день особенный.
Внезапно Митя со звонким стуком поставил кубок на стол.
— Посмотрите на нас, — сказал Романов, обводя взглядом остальных. — Мы больше не те четверокурсники, какими были. Судьба сделала из нас других людей.