Я улыбнулся его предусмотрительности.
— Спасибо, Потап. Ты молодец.
Слуга поклонился, слегка улыбнувшись кончиками губ, и вышел из кабинета.
Остался один, глядя на акции.
Это не просто бумаги.
Это мой ключ.
К землям.
К богатству.
К власти.
Вот только сначала нужно удостовериться, что он ещё что-то открывал, а потом придумать, как воспользоваться.
Три недели до встречи с партнёрами-конкурентами по целебной алхимии пролетели в непрерывной работе.
Словно я снова оказался в академии. Только теперь не лекции и исследования, а реальное производство, которое требовало постоянного контроля.
Эти недели я практически жил на фабрике, забывая о времени и еде. Вместе с Иваном Гурьевым и его командой мы перестроили все процессы, внедрили новые методы синтеза, которые я нагло позаимствовал из своей прошлой жизни.
И добились впечатляющих результатов.
— КПД вырос на двадцать семь процентов, — Иван вытер пот со лба, глядя на новые цифры. В его глазах хорошо читалось удовлетворение от проделанной колоссальной работы. — И это ещё не предел.
Я кивнул, просматривая свежие отчёты. Завтра важная встреча с партнёрами, и я хотел быть уверен, что всё пройдёт идеально.
Административное здание, где должна состояться встреча, преобразилось. Просторный зал с высокими окнами, длинный дубовый стол, накрытый зелёным сукном, свежие чертежи и образцы продукции на отдельном стенде. Всё было продумано до мелочей.
Каждый элемент являлся частью игры. Не просто делового собрания, а демонстрации силы.
— Кирилл Павлович, подтверждения от всех партнёров получены, — доложил Осип, заглядывая в мои записи. — Все прибудут ровно к полудню.
— Отлично.
Перед самым закатом в кабинет ворвались Николай и Пётр Бадаевы. Николай сходу вывалил на стол пачку отчётов и смет, а Пётр, тяжело дыша, еле успевал за своим деятельным сыном. Как только переступил порог, тут же рухнул в кресло, смахнув со лба пот.
— Завод в колонии «Яковлевка», — Николай провёл рукой по лицу, сразу переходя к сути. — По нашим расчётам, бюджет составит несколько миллионов рублей.
Мне не нужно было считать, чтобы понять масштаб. Это был не просто проект. Это был вызов.
Я не мог не улыбнуться его напору:
— И тебе, Николай Петрович, доброго вечера, — кивнул я, затем повернулся к его отцу. Пётр выглядел измотанным: волосы слиплись от пота, руки слегка дрожали. — Пётр Арсеньевич, как добрались? Может, чаю?
— Ох, спасибо, Кирилл Павлович, — старый управляющий литейным цехом слабо улыбнулся. — Всё хорошо, а от чая не откажусь.
Я подошёл к буфету, где стоял самовар. Налил две чашки — одну для Петра, другую для себя. Николай отрицательно мотнул головой на мой немой вопрос.
— Мёд? — спросил я, протягивая чашку Бадаеву-старшему.
— Если можно…
Мы несколько минут пили чай, обсуждая погоду и новости из земляного сектора. Я намеренно тянул время, давая Петру передохнуть. Его руки постепенно перестали дрожать.
— Так сколько именно миллионов, Николай? — наконец спросил я, ставя пустую чашку на стол.
Тот, всё это время нетерпеливо ёрзавший на стуле, тут же выпалил:
— Пять миллионов!
Чайная ложка звякнула о блюдце. Я непроизвольно поднял бровь. Даже с учётом последних успехов в продажах…
Это было слишком много.
— Выручка за год не покроет и половины, — пробормотал я, листая документы.
— Сергей остался там, — Пётр вдруг оживился, поставив чашку. — Он работает над снижением себестоимости. Говорит, может сэкономить до пятнадцати процентов бюджета.
— За счёт чего?
— В «Яковлевке» он изучает местные материалы, ищет альтернативы, — Николай перехватил инициативу. — Уже нашёл способ использовать местную глину вместо привозных огнеупоров.
Задумался. Хоть я лично не знаком со средним сыном Петра, но был со всеми согласен: он невероятно одарённый инженер. Сергей уже доказал свою ценность, проектируя и строя лаборатории здесь.
Если говорит о пятнадцати процентах, то наверняка сделает.
Воспоминание нахлынуло внезапно. Кабинет декана, 2008 год. Мой первый крупный грант на исследования.
— Вы слишком молоды, — говорил мне седовласый профессор. — Такие суммы выделяют учёным с именем.
Но я не сдался. Две недели бессонных ночей, десятки переделанных расчётов. Когда я наконец доказал, что мой метод синтеза сэкономит университету восемнадцать процентов бюджета, они не смогли отказать.
Успех — это лучший аргумент против возраста.
— Через пару дней дам ответ, — сказал я, возвращаясь в настоящее. — А пока отдыхайте. Пусть ваши люди готовятся. Мы скоро начнём.