Это добавляло сложности. Но давало контроль.
Лучше такая защита, чем целый отряд охраны.
Большая свита не только привлекала внимание, но и серьёзно ограничивала мою мобильность.
А в нынешних условиях возможность быстро перемещаться без лишнего шума была важнее всего.
Скоро я это проверю.
Потому что в ближайшие дни кто-то определённо будет следить за мной.
И, возможно, попытается напасть.
Тогда и увижу, стоит ли моя работа затраченных усилий.
Или же эти пластины — просто никчёмная трата времени.
Над укреплением периметра я плотно работал с начальником охраны. Он привёл новых служащих, и я сразу нахмурился, когда увидел список: там значилось на десять человек больше, чем планировалось.
— Тридцать вместо двадцати? — переспросил я, просматривая бумаги.
— Это слаженная команда, — как всегда сплюнул перед ответом Ильич. — Вместе служили, притёрлись друг к другу. Если возьмём только двадцать, остальные разбегутся. А таких специалистов потом не найдёшь.
Мой взгляд скользнул по фамилиям… и замер.
Одна из них показалась мне донельзя знакомой.
Снежный. Василий Снежный.
— Василий Снежный… — прочитал я вслух. — Кто-то из офицеров?
— Ефрейтор. Уже не одно десятилетие служит на благо империи, — ответил Ильич. — Последнее место его службы было за внешним кольцом и в обороне Новоархангельска.
Я нахмурился.
А это случайно не тот Снежный, чьими людьми мы с друзьями командовали ещё во время рейда перед наступлением монстров?
Кажется, он был одним из старших, когда мы отбивались от бесконечных атак муравьидов.
Его бойцы опытные, закалённые в сражениях.
— Ладно, — сказал я, сворачивая список. — Завтра придут, и посмотрим, что из этого выйдет.
Следующий день я начал с инспекции новых людей.
Бывшие фронтовики стояли в строю с уверенностью тех, кто уже давно не боится ни магии, ни монстров.
И среди них Василий Снежный. И ведь он не изменился: всё тот же уверенный солдат лет пятидесяти, загорелое обветренное лицо, щетина, а взгляд холодный и цепкий, будто всё видит и всё запоминает.
— Кирилл Павлович! — он улыбнулся, делая шаг вперёд. — Не думал, что снова встретимся на службе.
Его люди, такие же закалённые бойцы, стояли позади. В их взглядах я видел не просто покорность, но и искреннюю готовность служить. Не деньгам. Не должности. А тому, кого они считают своим.
— Привет, Василий, — я подошёл ближе. Невольно улыбнулся. Даже сейчас, в мирной обстановке, в нём чувствовалась прежняя выправка.
Я без лишних слов протянул мужчине руку, а когда он пожал её, шагнул вперёд и просто обнял как старого приятеля.
— Рад вас видеть, ваше благородие. Мы вас не подведём.
«Ваше благородие» — так он обращался ко мне почти всегда, даже тогда, когда пришёл на помощь и мы до утра отбивались от полчища муравьидов и других тварей.
— Хорошо, — я кивнул, глядя на людей Василия. — Оставляю всех. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.
Ильич кивнул, довольно улыбнувшись мне.
После этого дня я действительно почувствовал себя готовым к любым неожиданностям.
Это были не просто охранники, набранные из охотников на тварей, это были ветераны. Те, кто мог противостоять не только монстрам, но и магам.
Если Скрабели или Оксаковы решат повторить свою вылазку…
Пусть только попробуют.
На этот раз они столкнутся не с защитой, а с ответным ударом.
В конце сентября ко мне пожаловал Евгений Александрович Яковлев — представитель завода «Руссо-Балт» с «большой земли».
— Совет директоров решил, что я смогу найти с вами общий язык, — представился мужчина, пожимая руку.
Его манера говорить была резкой, отрывистой — типичная военная выправка.
Я сразу понял, что передо мной не просто делегат, а человек, который знает цену словам и времени.
— Вы служили? — спросил я, наблюдая за его движениями.
— Балтийский флот. Офицер-инженер на броненосце, — кивнул Яковлев, доставая из портфеля документы. — Насколько я помню, вы тоже учились в военно-морской академии?
— Учился, — ответил я, предлагая гостю место за столом. — А как вы догадались? Наводили справки?
— Конечно навели, но поверьте мне, бывшему офицеру, это хорошо видно по вашим глазам, — Евгений позволил себе лёгкую улыбку. — Вы ведь побывали на передовой и глядели смерти в глаза? Я прав?
— Почти, — усмехнулся в ответ.
Поначалу его подход показался мне слишком прямолинейным. Мужчина хотел понять, как я буду распоряжаться своим блокирующим пакетом акций.