Строганов побледнел, но проглотил возражение.
Его глаза, полные ненависти, сверлили меня. Он не простит. Он не забудет.
Спор о тактике разгорелся с новой силой.
Но Белов ударил кулаком по столу, и все сразу замолчали.
— Барон Пестов… прав.
Он прищурился, окинув взглядом присутствующих.
— Прав, — повторил светлейший князь, голос его был сух и резок. — Не так уж много знатных семей пришли на эту войну. Немногие по-настоящему поддержали Императора и колонии в час нужды.
Взгляд Белова скользнул по остальным — тем, кто скромно выделил средства, но не душу.
— Ведь так, господа? Нам не хватает людей для широких фронтов и зачистки гор. Нам нужен точный сокрушительный удар! Этот поезд… — мужчина кивнул в мою сторону. — … это острие копья. А его путь — древко. Прагматично. Жёстко. И должно сработать.
Белов внимательно посмотрел на Строганова, потом перевёл взгляд на Долгорукого.
Константин Иванович, до этого молча наблюдавший, стоял чуть поодаль, скрестив руки.
Его взгляд встретился со взглядом светлейшего князя.
И Долгорукий медленно и веско кивнул.
— Поддерживаю, — сказал он просто.
Этот низкий голос прозвучал как приговор.
— Тактика концентрации силы на острие удара с обеспечением тыла — единственно верная в условиях дефицита ресурсов и времени. «Стриж» даст нам не только огневую поддержку, но и рельсы, по которым будет подходить всё новое и новое снабжение. Равнина даёт пространство для манёвра бронепоезда и его орудий. Горный вариант слишком рискован для машины таких размеров. Мы идём напрямик. По равнине.
Авторитет Долгорукого, подкреплённый холодной логикой и поддержкой Белова, поставил точку.
Остальные генералы во главе с Померанцевым, Волынским и даже Строгановым лишь мрачно переглянулись.
Они смирились не с доводами, а с непререкаемым авторитетом.
Взгляды, полные недовольства и зависти, скользнули по мне — выскочке, который теперь диктовал имперской армии, как воевать.
Белов поднял указку. Движение было резким, окончательным.
— Решение принято. Всё будет так, как мы определили.
Его ледяной взгляд прошёлся по лицам генералов, замораживая любые проявления неповиновения.
— Генерал Долгорукий координирует взаимодействие сухопутных войск с бронепоездом барона Пестова. «Стриж» — острие удара. Он прокладывает путь и расчищает коридор. Войска следуют за ним, закрепляя территорию и расширяя плацдарм. Цель — Балтийск. Его порт. Его верфи. Выход к морю. Начало операции послезавтра с рассветом. К своим частям, господа! Совещание окончено.
Генералы, бормоча что-то, начали расходиться.
Строганов, проходя мимо, бросил взгляд, полный такого неприкрытого презрения, что меня невольно передёрнуло.
Когда я вышел из шатра, солнце уже стояло в зените. Оно светило так, словно предупреждало: времени всё меньше. Поспеши.
— Жив? — Сергей вцепился мне в рукав, едва я переступил порог.
Глаза друга горели лихорадочным блеском, как у человека в горячке. Нервный тик дёргал уголок рта.
— Чёрт, Киря, давай быстрее! Если эта тварь прорвётся к лагерю…
Качалов говорил быстро, почти без пауз, как будто боялся, что его перебьют.
Рука дрожала на эфесе родового клинка «Дыхание огня». Друг слегка выдвинул саблю из ножен, жаждая крови.
— Тише, — Митя сжал его плечо. Лицо Романова было каменным, спокойным. — Нам пора. Пошли.
У выхода из лагеря нас перехватил Эдуард Самойлов. Бывший однокурсник в военно-морской академии. Он щеголял в новом мундире с повязкой адъютанта и гербом Строганова.
Взгляд юноши стал другим: хищным и цепким.
Он заметил нашу решимость, скользнул по снаряжению.
— Жданов? Качалов? Пестов? — парень упёр руки в бока, преграждая путь.
Натянутая улыбка обнажила мелкие зубы.
— Куда вы так спешите? Штаб запретил самовольные вылазки. Особенно вам, Дмитрий Михайлович.
Во взгляде, упавшем на Митин аксельбант, мелькнула зависть: «Как ты смог, а я нет?»
— Инспекция периметра по приказу светлейшего князя, — Митя сделал шаг вперёд, заставляя Эдика отступить. — Пропусти.
— Конечно! — Самойлов отскочил в сторону с преувеличенной вежливостью.
Но его рука непроизвольно потянулась к кобуре с тяжёлым армейским пистолем. Я заметил, как указательный палец Эдуарда нервно постукивал по спусковой скобе.