Сергей выжигал огненными кольцами ящеров и мелких гадов.
Митя стрелял из арбалета, уничтожая монстров десятками, но они тут же заполняли брешь словно вода.
Я накалывал тварей на острые каменные иглы, появляющиеся из-под земли.
Но их становилось всё больше.
Макры опустели через десять минут.
Нельзя надеяться на силу, которой нет.
— Сигнал! — Митя выпустил в небо стрелу, которая взорвалась ослепительной звездой.
Дозорные в армейском лагере явно должны такое увидеть. Они должны понять, что мы в беде.
Сергей время от времени швырял в небо огненные шары.
Но ответа не было.
Только вой тварей всё ближе и ближе.
— Там пещера! — Амат указал на тёмный провал в скале.
Не идеальное укрытие. Но лучшее из того, что сейчас можно найти.
Мы ввалились внутрь.
Я сразу же упёрся руками в камень — вход сузился до узкой щели. Амат залил её льдом, Сергей укрепил огненной сетью.
Тьма.
Тишина.
Только наше хриплое дыхание и скрежет когтей по льду снаружи.
Часы тянулись как годы.
Мы сидели, прислонившись спинами к холодному камню, и слушали, как монстры крошат лёд, растаскивают камни, рычат, огрызаясь друг на друга.
Кристаллов больше не осталось, магические источники медленно наполнялись.
— Эдик… — вдруг пробормотал Сергей. Его глаза расширились. — Он же видел, куда мы пошли… Значит, мог сообщить, кому надо. Помощь скоро прибудет.
Митя мрачно покачал головой:
— Самойлов служит генералу Строганову. Тот считает меня ставленником Белова, а значит, угрозой.
Сергей вдруг опустился на колени, повернувшись к нам спиной. Его плечи тряслись.
— Это… моя вина, — он говорил, глядя в пол, голос срывался. — Я рвался в бой… как дурак. Хотел славы… искупить прошлое…
Качалов поднял лицо. В нём не было прежнего огня. Только решимость.
В этот момент закат окрасил щель у входа в кроваво-красный цвет.
Тени монстров метались снаружи.
Лёд уже треснул.
Сергей поднялся.
Его фигура вырисовывалась на фоне зарева.
— Передайте Лизе…
Он указал на свой клинок.
— … что я знал про… — он замолчал, потом тяжело вздохнул, словно решаясь. — Я чувствовал. Я хотел всё исправить. Но сделал только хуже. Видно, и правда мой род проклят.
Он посмотрел на свой клинок.
— Отдайте Лизе «Дыхание огня», — друг понизил голос так, что, кажется, расслышал только я. — Скажите…чтобы передала потом сыну, что отец не струсил в последний миг.
— Сергей, нет! — Митя бросился к нему. — Не сейчас! Не так! Не ты!
Но Качалов уже был у входа.
Он сорвал с себя аксельбант и швырнул его на землю.
— Живите, — он обернулся. Глаза вновь загорелись огнём. — Это мой долг. Искупление.
Друг ударил клинком о камень.
Сталь вспыхнула алым светом.
Знак рода Пожарских — пылающая птица — вспыхнул над ним, словно последнее благословение.
— Источник, откройся! — закричал Сергей.
Не просьба. Приказ.
Своему телу. Своей крови.
«Дыхание огня» поглотило его жизнь: парень седел на глазах, кожа обтянула скулы.
Клинок стал ослепительно белым.
Как пламя, которое уже не греет, а только разрушает.
Он шагнул за ледяную преграду.
Вспышка обожгла сетчатку.
Даже сквозь сомкнутые веки я видел, как твари испаряются.
Камни плавились в стекло.
Воздух горел.
Он ушёл не просто в бой. Он ушёл в легенду.
Когда свет погас, перед пещерой было выжженное поле не менее десяти километров в диаметре.
Твари исчезли.
Как будто их никогда и не было. Они превратились в пепел.
А вот и он. Сергей Качалов лежал лицом к горам, рука сжимала рукоять клинка.
Он отдал всё. До последней капли.
Амат первым подошёл к телу, лежащему на земле, снял свою фуражку.
Митя стоял неподвижно, сжимая в руках арбалет. Только молча открывал и закрывал рот.
А я поднял с земли «Дыхание огня».
Клинок обжигал не огнём, а холодом, словно говоря, что его хозяина больше нет.
Глава 8
Митя рухнул на колени рядом с телом Качалова.
Его пальцы впились в плечи бездыханного друга, тряся его с безумной силой.
— Сергей! — крик сорвался в хрип. — Слышишь⁈ Вставай! Это приказ!
Митя перевернул лёгкое тело, встряхивая его, будто пытался привести Качалова в чувства.
Лицо друга было спокойным, почти безмятежным, освещённым лунным сиянием.
Он выглядел так, будто просто спал. Но белые волосы сливались с пеплом, падающим на землю крупными хлопьями.
— Кирилл! — Митя резко обернулся, глаза горели лихорадочным блеском. Он схватил меня за запястье. — Ты же алхимик! Давай! Эликсир! Любой! Красный, золотой, чёртов зелёный! Дай ему!