Серебристая шёрстка, сверкающая в первых лучах солнца как россыпь алмазной пыли.
Огромные трепещущие уши, повёрнутые ко мне. И пара черных бусинок-глаз, в которых отражалось и предрассветное небо, и моё потрясённое лицо.
Мотя!
Он сидел на моём плече, по-хозяйски устроившись, крошечные лапки цепко впились в ткань сюртука.
В уголке рта торчал крошечный кусок пряника. От него пахло мёдом и… детством. Тем самым, из которого меня выдернула взрослая жизнь.
Всё сжалось внутри.
Потом разорвалось волной тепла, такой сильной, что перехватило дыхание.
Пять месяцев. Пять долгих месяцев пустоты на плече, где всегда сидел этот невесомый комочек жизни.
Пять месяцев тишины без его шуршания и стрёкота.
Я медленно протянул руку, боясь спугнуть мираж.
Пальцы коснулись тёплой шелковистой шёрстки на боку зверька.
Реальный.
Живой.
Он не испугался. Наоборот, потянулся крошечной мордочкой к моей ладони, прося почесушек. Знакомый жест.
— Мотя… — моё горло сжалось, имя вырвалось хриплым шёпотом. — Где же ты пропадал, а?
Я ощупывал его дрожащими пальцами.
Шерсть немного спуталась, на боку тоненький светлый шрам, которого раньше не было. Но он здесь. Целый. Живой.
Этот знакомый вес, тепло, тихое довольное постукивание задней лапкой по моей ключице — всё это обрушилось на меня, смывая часть тяжести последних часов.
Зверёк ткнул холодным носиком мне в шею, заурчал, а потом ловко юркнул под воротник сюртука, устроившись там как в норке.
Знакомое тепло прижалось к коже.
Я закрыл глаза, чувствуя, как по щекам катятся предательские тёплые капли.
Не от горя.
От облегчения.
От того, что кусочек моего мира, казалось бы, потерянный навсегда, вернулся.
Именно сейчас.
Именно здесь.
На рассвете после самой тёмной ночи.
Мотя для меня был больше, чем питомцем. Он был живой нитью, связывающей меня с самим собой. И он вернулся.
Глава 9
Интерлюдия
Эдик Самойлов наблюдал за прошедшими мимо него Ждановым, Качаловым и Пестовым.
Они явно шли куда-то целенаправленно: взгляды сосредоточены, походка быстрая.
Молодой человек сжал кулаки.
«Адъютант Белова», — мысль жгла его изнутри. Место, которое должно было достаться ему. Эдик рассчитывал на него, льстил, интриговал, а получил лишь жалкую должность адъютанта у Строганова, старого интригана, пока этот выскочка Жданов…
«Как это у Мити получилось?» — этот вопрос терзал Эдика.
Что такого нашёл Белов в этом балаболе?
Зависть, едкая и чёрная, заполняла парня. Он смотрел вслед ребятам, пока они не скрылись за деревьями, направляясь к тому зловещему сектору, откуда не возвращались последние патрули.
Пусть идут.
Пусть встретят ту тварь.
Может, тогда место освободится…
И тогда Белов наконец оценит его, Самойлова.
Через час Эдика разыскал взволнованный офицер штаба Белова.
— Эдуард! Не видел адъютанта Жданова? Светлейший князь требует его к себе!
Эдик сделал удивлённое лицо:
— Жданова? Нет, не видел с утра. Может, на периметре? — он соврал легко. Пусть ищут. Чем дольше, тем лучше.
Ещё через час Самойлов, выполняя поручение Строганова, проверял передовые посты. На одном из них дежурил знакомый сержант, Коркин.
— Эдик, родной! — Коркин выглядел измученным. — Чуть отлучусь, а? Минута!
Самойлов кивнул с напускной бодростью:
— Давай, давай, я посторожу. Только быстро! — и полез на дозорную вышку.
Сержант вприпрыжку, придерживаясь за живот, направился к ближайшему туалету.
Как только он скрылся за палатками, Эдик лениво обвёл взглядом горизонт. И замер. Вдалеке, уже за территорией проклятого сектора, у подножия гор в небо взвилась яркая световая стрела. Она зависла на секунду, ослепительно вспыхнула и рассыпалась искрами. Сигнал помощи. Тревога.
Почти сразу же чуть ниже вскинулось багровое кольцо огня, на мгновение озарив склоны. Магия огня, сигнал бедствия.
Сердце Эдика бешено заколотилось.
Кто-то в ловушке.
Возможно, это Жданов со своей компанией.
Он мог поднять тревогу.
Сейчас же.
Но парень лишь отвернулся, делая вид, что вглядывается в другую сторону.
Вскоре вернулся запыхавшийся Коркин.
— Всё спокойно? — спросил он.
— Тишина. Ничего не видел, — невозмутимо ответил Самойлов.
Ближе к вечеру с той стороны, где Эдуард видел сигнал о помощи, вспыхнуло нечто похожее на солнце.
Ослепительно-белые яростные лучи на секунду затмили реальность, залив горы и лагерь немыслимым сиянием. Земля дрогнула. Волна магической энергии, чистой и разрушительной, прокатилась по лагерю, заставив взвыть сигнальные рожки и подняв на ноги всех.