Он сейчас был уязвим.
Был ослаблен магически.
Мы давили на Померанцева, вытягивая магию и заставляя тратить энергию, словно он сейчас сражался с равным себе соперником.
Защита генерала была сметена мощным ударом земляных магов.
Этого мгновения хватило.
Моя ярость требовала расплаты.
Сжал кулак в направлении бегущего предателя.
Земля перед ним не вздыбилась стеной.
Она выстрелила вверх как копьё. Не разжиженная магма, а монолит. Острый, как бритва, шпиль закалённого камня, выкованный моей ненавистью за долю секунды.
Острие вырвалось из-под земли прямо на пути Померанцева и с чудовищной силой вонзилось ему под ребра, подняв тело в воздух, как букашку на булавке.
Мятежный генерал судорожно взметнул руки, глаза вылезли из орбит, изо рта хлынула кровь. Он повис на каменном копье, беззвучно хватая ртом воздух, а затем поник.
Гибель предводителя сломила последнее сопротивление.
Солдаты предателей, видя, как их командир болтается на каменном шпиле, бросили оружие.
Маги-бунтовщики прекратили бой.
Всё было ясно.
Теперь преимущество в силе было на нашей стороне.
На площади воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых и тяжёлым дыханием победителей.
Долгорукий стоял над местом, где погиб Белов. Чёрный каменный клинок исчез, земля затянулась, оставив лишь тёмное пятно.
Генерал поднял голову, его глаза, полные скорби и невероятной решимости, нашли меня.
— Телепорт… наш, как хотел светлейший князь, — произнёс он хрипло. — Но Андрей… Строганов ответит. Перед Императором. Лично.
Он сделал шаг, выпрямился во весь рост и оглядел сдавшихся солдат и офицеров мятежника.
— Я организую оборону здесь и через телепорт отправлю гонцов к Императору. Срочные донесения в центральную колонию.
Взгляд Константина Ивановича стал острым и ещё более серьёзным. Он посмотрел на меня.
— Кирилл, иди. Сейчас же. Найди свой бронепоезд «Стриж». Верни его! Он ключ. Волынский… — мужчина не договорил, лишь сжал кулаки. — Он был предан Белову. Возможно, то, что он примкнул на совещании к Строганову, было всего лишь игрой.
Я молча кивнул.
— Но всё же будь осторожен. Не теряй больше времени. Иди! — добавил он.
Ещё раз кивнул и прижал руку к свёртку за пазухой.
Почувствовал слабый стук сердца Моти.
Я отправлюсь к «Стрижу», но сначала нужно найти целителя и спасти своего друга.
Глава 17
Ярость сменилась ледяным расчётом.
Адреналин ещё колотился в жилах, но главное сейчас — Мотя.
Его слабое дыхание под тканью моей рубахи было единственным, что удерживало от немедленного рывка к «Стрижу».
Волынский там.
Мои люди под чужим командованием.
Каждая минута промедления стоила дорого.
Но бросить зверька? Невозможно.
Он только недавно принял на себя удар, предназначенный мне.
— Погоди, постой! — услышал я, как только отдалился от телепорта.
Обернулся.
Капитан Чернов.
Он догонял, прихрамывая, лицо в саже и царапинах, но взгляд твёрдый. Видимо, гнал долг. Или приказ Долгорукого.
— Я пойду с тобой, — заявил капитан без предисловий, поравнявшись.
Внутри всё сжалось. Это человек, чей «профессиональный» фугас чуть не отправил «Стриж» в пропасть.
Довериться ему? После моста?
Логика кричала: «Нет!» Он, пусть и по приказу Белова, играл с огнём, рискуя сотнями жизней и всем моим проектом.
Этот взрыв мог быть лишь частью спектакля, и Чернов не связан с артефактом сырости под первой опорой моста, из-за которого мы едва не пострадали по-настоящему. На его совести ведь этого не было? Или всё же было?
Слишком много вопросов.
Слишком мало доверия.
Но… всплыл холодный довод из прошлой жизни. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе.
Плюс капитан знает реалии штаба, лагеря, возможно, Волынского. Полезный ресурс. Опасный, но ресурс.
— Пойдём, если хочешь, — ответил я, стараясь сделать так, чтобы голос звучал ровно, без тени раздражения, которое клокотало внутри. — Но сначала — дело. Видишь тех грузчиков у платформ?
Я кивнул в сторону железнодорожной ветки, где суетились солдаты, грузя ящики на знакомую моторизированную платформу.
— Это самоходка, что возит рельсы к «Стрижу». Задержи её. Скажи начальнику эшелона, чтобы платформу не отправляли к бронепоезду до моего, Кирилла Пестова, личного распоряжения. Понял?
Чернов оценивающе посмотрел на платформу, потом на меня. В его глазах мелькнуло понимание: я не хочу, чтобы Волынский получил подкрепление или предупреждение.