Волынский не шелохнулся. Лишь тонкая усмешка тронула его губы. В ней было что-то… театральное. Изучающее.
— Доказательства? — голос потерял металл, став почти мягким, но оттого не менее опасным. — Моя шпага и приказ военного совета при князе Строганове. Достаточно, — он сделал едва заметный жест. — Взять его! Живым!
Гвардейцы сомкнули кольцо. Кучумов взревел. Пламя, как алые змеи, рвануло от его ладоней к передовым рядам «Невского копья». Но Волынский лишь слегка взмахнул рукой.
Воздух перед гвардейцами сгустился и стал видимым: дрожащей, прозрачно-синей стеной. Огненные потоки ударили в неё и… рассыпались веером искр, бессильно растекаясь в стороны. Магия воздуха. Седьмой уровень. Абсолютный контроль. Давление, плотность, отражение кинетической энергии… чертовски эффективно.
— ДОВОЛЬНО! — прогремел я. Не криком, а низким мощным гулом, в котором зазвучала сама земля под ногами.
Плато дрогнуло. Не сильно, но ощутимо. Камешки заскакали по рельсам. Штыки дрогнули.
— Волынский! — я впился в него взглядом. — Вы служили светлейшему князю Белову! Он пал в бою за телепорт, за империю! А вы… вы играете в игры Строганова⁈
— А я выполняю последний приказ Андрея Николаевича! — вдруг перебил мужчина. Его голос резко изменился, став жёстким, чётким, лишённым всякой театральности.
Шпага опустилась. Солдаты «Невского копья» разом опустили штыки, приняв стойку «смирно».
— Князь Белов знал: Строганов полезет в Балтийск, как слепой крот, за своей химерой. Он приказал мне внедриться в свиту Захара Григорьевича. Сохранить «Стриж». И… — ледяной взгляд скользнул по Виталию, чьи руки всё ещё пылали, по Рыбакову на мостике, по Луневу, — … узнать, кто здесь истинно верен империи, а кто… — он сделал паузу, — … волк в овечьей шкуре, готовый укусить при первом шансе. Если бы вы… — взгляд вернулся ко мне. Волынский не договорил. Проверка на лояльность. Холодный, жестокий расчёт Белова. А Волынский — его идеальный инструмент.
— Светлейший князь Белов мёртв, — тихо, но отчётливо сказал я. Горечь смешалась с гневом. — Убит подло в бою за телепорт. Генерал Долгорукий ранен, но держит оборону.
— Знаю.
Волынский кивнул, его лицо оставалось непроницаемой маской.
— Константин Иванович Долгорукий передал мне сигнал. Поэтому… спектакль окончен, — генерал повернулся к своей гвардии, его голос зазвучал как удар стали о сталь. — Смирно! Перед вами барон Кирилл Павлович Пестов, законный командир бронепоезда «Стриж» и руководитель операции по освобождению Балтийска! Его приказы — закон! Понятно⁈
— Так точно, господин генерал! — грянул хор голосов.
Элитное подразделение выпрямилось ещё больше, штыки взметнулись вертикально — салют чести.
— Что значит руководитель операции по освобождению Балтийска? Я не соглашался на это.
— А вас никто и не спрашивал, милок, — ехидно улыбнулся Волынский. — Решено было там, — генерал указал пальцем в небо.
Вот это новости. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, переводя дух.
Адреналин отступал, оставляя пустоту и ледяную ясность.
Чернов снял руку с эфеса.
Виталий потушил пламя на ладонях, но его взгляд все ещё пылал.
Я шагнул с платформы на землю и неспешно пошёл в сторону трапа «Стрижа».
Поднялся на мостик.
Запах! Машинное масло, металл, пороховая гарь — уже полюбившейся мне боевой аромат. Приборы, штурвал, переговорные трубы — всё на своих местах. Но сейчас не до ностальгии.
Волынский последовал за мной и резко указал на западное окно, затянутое пылью:
— Смотрите, барон. Армия Строганова.
За бескрайними болотами, в восьмидесяти километрах, полыхало зарево. Не одно, а несколько очагов. Багровые сполохи мощных магических разрядов, чёрные столбы дыма, поднимающиеся к небу. Битва. Масштабная и яростная.
— Ломится к Балтийску напрямик, — пояснил Волынский, его палец лёг на карту, оставляя отпечаток на бумаге, — через Гибельные топи. И… ваша графиня Потоцкая, кстати, тоже.
Он посмотрел на меня, словно изучая реакцию.
— Пришлось её выдворить с бронепоезда, о чём в принципе не жалею. Софья буквально сразу же показала свою натуру, присоединившись к мятежному князю.
Потом он перевел взгляд на карту:
— Если рванём напролом по нашей дороге, — палец быстро прочертил линию вдоль стальной нити, проложенной Луневым, — мы перехватим их у Перекрёстного ручья. За сутки управимся. Шанс отрезать и пленить Строганова до захода в Балтийск есть!
— Барон! — перебил Рыбаков. Он стоял взволнованный у восточного иллюминатора с подзорной трубой в руке. — Там! Сигнал бедствия. Третий за этот час.