Научный расчёт говорил о рисках у Балтийска.
Но простая человеческая истина кричала громче: «Своих не бросают».
И я шёл подтверждать её.
Глава 19
Мы выдвинулись с бронепоезда сразу после моего приказа. Я, Кучумов, Чернов и трое гвардейцев Волынского.
Двое воздушников, капитан Леонид Обыденов и старший лейтенант Артём Светлов, сразу же окутали нашу шестёрку маскировочным куполом. Он работал как ловкий иллюзионист. Снаружи преломлял свет, соединяя с пейзажем: трава, деревья, небо казались непрерывными. Внутри же всё было кристально ясно. Стены купола, словно чистейшее стекло, пропускали каждый луч. Мы видели врагов, а они нас нет.
Прохождение сквозь барьер ощущалось как прохладный ветерок.
Третий офицер, майор медицинской службы Глеб Игнатьев, ссутулившись под тяжестью походной аптечки и ящика моих эликсиров, шагал рядом. Его взгляд, умный, но усталый, изучал местность с профессиональной отстранённостью.
— Держим строй, тихо, — прошептал Обыденов, маг воздуха пятого уровня. Его пальцы едва заметно шевелились, корректируя поток магии. — Светлов, ветерок в верхние слои, уноси запахи. Игнатьев, не отставай.
Мы двинулись на восток, оставляя позади гул стройки и стальной силуэт «Стрижа».
Плато быстро сменилось холмистой местностью, поросшей колючим кустарником и усеянной валунами.
Купол работал безупречно.
Мы видели тварей — когтистых прыгунцов размером с волка, стаи мерзких летунов с кожистыми крыльями, медлительных каменных крабов, ползающих по склонам. Монстры проходили в десятках шагов, обнюхивали воздух, но купол, усиленный двумя магами, был непреодолимой преградой для их примитивных чувств.
— Ваши эликсиры, барон, — заговорил Игнатьев, стараясь идти в ногу, — единственное, что реально работает на передовой. Не то что эта казённая бурда, — он постучал костяшками пальцев по своей стандартной аптечке.
— Рад, что приносят пользу, майор, — ответил я, продолжая всматриваться в горизонт.
Зелёный сигнальный огонь погас, отчего тревога за друга лишь сильнее сжала сердце.
— У меня на мануфактуре упор на эффективность и скорость действия, и, конечно, минимум побочек.
— Да уж, скорость… — Игнатьев кашлянул. — В бою под Новоархангельском был ранен кавалерист, кишки наружу. Дали ему ваш «первой помощи» и «кровостав». Он продержался, пока не довезли до полевого госпиталя. Обычные средства… не вытянули бы, — медик посмотрел на меня с искренним профессиональным интересом. — Говорят, готовите что-то новое? Для глубоких ожогов от магии плазмы?
Я кивнул, мысленно отмечая, насколько верной оказалась идея с демонстрационными наборами для военных медиков.
— Прототип. На основе стимуляции регенерации тканей низкочастотными магическими импульсами, усиленной каталитическим комплексом… — остановил себя, понимая, что слишком удаляюсь в дебри, глядя на слегка округлившиеся глаза собеседника, — … это сложно. Суть — ускорить заживление в разы, даже при тяжёлых магических поражениях. Испытываем.
— Быстрее бы, — пробормотал Игнатьев.
Шли мы весь день и половину ночи, делая лишь короткие привалы.
Воздушники менялись: один поддерживал купол, другой отдыхал. Кучумов шёл молча, взгляд был сосредоточен. Он постоянно ощупывал рукоять морского кортика на поясе.
Чернов, напротив, казался расслабленным, но его глаза, как у хищной птицы, безостановочно сканировали тени, расщелины, вершины холмов. Он знал эту игру в прятки со смертью лучше многих.
Зелёные сигналы бедствия вспыхивали уже не так часто.
Сперва каждый час, потом реже. Последний я увидел глубокой ночью, уже в предгорьях, ведущих к мысу Орлиному. Он был слабым, дрожащим, как последний вздох.
Интервал между сигналами растянулся до нескольких часов.
Надежда таяла с каждой минутой.
А потом нас чуть не обнаружили твари.
Мы осторожно двигались по узкому каньону.
Скалы нависали с обеих сторон, сжимая небо в полоску, усеянную звёздами.
Купол Обыденова вибрировал, плотно прижимаясь к стенам ущелья.
И вдруг тяжёлая капля упала на невидимую сферу прямо перед моим лицом. Потом вторая. Третья. Липкая, тягучая, с отвратительным запахом тухлятины и металла.
Я замер.
Все замерли.
Кучумов схватился за нож.
Чернов присел, словно готовясь к прыжку.
Над нами, на самом краю скального карниза, замерла тварь.
Она была похожа на чудовищного паука размером с лошадь, но вместо головы — только гигантская пульсирующая пасть на короткой шее, усеянная рядами кривых костяных шипов.