К платформе подошли Волынский, Рыбаков и другие, они смотрели на меня в ожидании.
Я закрыл глаза на секунду.
Увидел холодные руны в карцере, пылающий зелёный сигнал бедствия, артефакты, замурованные во льдах портового хранилища, а потом ещё безумные глаза Строганова.
Открыл глаза.
Взгляд упал на мощные орудия «Стрижа». И окончательное решение пришло сразу.
— Мы остаёмся на месте!
Глава 20
Тишина.
Недоумение.
— Остаёмся на месте? — непонимающе, почти возмущенно фыркнул капитан Рыбаков.
— Как так? — удивился Кучумов.
— Вот так. Остаёмся на борту, — подтвердил я.
Перевёл взгляд с капитана на стальную громаду «Стрижа», замершую на свежепроложенных рельсах, блестевших в последних лучах солнца.
— Мы движемся вперёд, господа. На поезде. К Балтийску. Я намерен встретить генерала Строганова… именно здесь. На своих условиях.
— Постойте, Кирилл Павлович! — в разговор властно вступил Фёдор Николаевич Волынский, шагнув вперёд. — Вы правда собираетесь чего-то ждать? Пока этот авантюрист копается в портовых недрах? Каждая минута промедления это риск! Артефакты… — генерал сжал кулаки, — если он обретёт силу, то…
— Нет, Фёдор Николаевич, вы меня неправильно поняли, — откашлялся, перебивая мужчину. — Я не собираюсь ждать его на этом месте, а намерен встретить мятежника во всеоружии и на своей территории. Посмотрите на эти пушки.
Ткнул пальцем в носовые орудия, длинные стволы которых зловеще чернели в сгущающихся сумерках, словно пальцы гигантского скелета.
— Посмотрите на броню, выдержавшую удар землерыта. Посмотрите на артефакт купола, способный обеспечить защиту всего судна на несколько часов. Здесь, в этой стальной крепости, стоящей на рельсах, мы несокрушимы. Мы можем выдержать любую атаку, отбить любой натиск тварей… или мятежников. А вот рвануть вперёд небольшим отрядом по неразведанной местности, кишащей прорвавшимися тварями, прямо к спешащему в город Строганову, у которого, возможно, уже припасён в рукаве не один козырь… Это не смелость, Фёдор Николаевич. Это самоубийство. И предательство людей, доверивших мне эту операцию и железную дорогу.
Возможно, кто-то в глубине души сочтёт это трусостью.
Пусть.
Я бывший профессор, а не лихой гусар.
Моя храбрость проявляется в расчёте, в подготовке, в максимальном использовании преимуществ и сохранении жизней при достижении целей.
— Но артефакт! — к дискуссии присоединился Амат, подойдя вплотную. — Если князь воспользуется в порту даже одним, пока мы тут топчемся…
— Если Строганов активирует его в Балтийске, то мы придём туда со всей нашей силой, — резко перебил я, глядя другу прямо в глаза. — И хотя бы встретим угрозу во всеоружии, а не будем раздавлены по дороге как букашки!
Оглядел присутствующих и добавил:
— Риск есть в любом случае. Я выбираю вариант, где у нас больше шансов выжить и победить. Решение принято, господа. Мы не идём малым отрядом. Мы движемся со «Стрижом». Всеми силами. И точка.
Воля в моём голосе была холодна и неоспорима, как закон тяготения.
Амат сжал мощные кулаки до хруста костяшек, губы его искривились в привычной усмешке, но он промолчал. Лишь бросил на меня взгляд, в котором смешались старая вражда, дружба и уважение к моему упрямству.
Генерал Волынский вздохнул: военная дисциплина, выкованная годами службы, подавила внутренний азарт охотника. Он кивнул, коротко и чётко, приняв приказ, хоть по глазам было видно, что в душе генерал рвался вперёд.
Перевёл взгляд на Рыбакова.
Капитан смотрел на запад, где вдалеке горело зарево чужого боя.
— Сергей Иванович, а почему на горизонте нет отблесков ближе? Бой Строганова… они что, уже ворвались в город?
Рыбаков поднёс тяжёлую, окованную латунью подзорную трубу к глазу и тщательно вгляделся в западный сектор.
— Нет, барон. Вспышки есть, просто враги далеко ушли. Видите то зарево, чуть левее очертаний Балтийска? Гонят что есть мочи. Судя по хаотичности вспышек, несут потери, притом ощутимые.
— Сколько нам до Балтийска с текущим темпом?
— Буквально пара переходов, Кирилл Павлович! — голос Рыбакова внезапно зазвенел неподдельной гордостью.
Он опустил трубу, и на усталом лице появилось подобие улыбки.
— Ваши люди, барон, Бадаев, Лунев с Марсовым, они невероятные. Вчера выжали больше пятидесяти километров за сутки! И говорят, что это не предел, клянусь кормой! Если ночь будет спокойной… — Сергей Иванович умолк, бросив взгляд на темнеющее небо, — то к полудню завтрашнего дня упрёмся прямо в предместья Балтийска!