— Лунев! — я поднялся на мостик, где царило напряжённое ожидание. — Как успехи?
Роман ткнул пальцем в карту, а потом в темнеющий силуэт города.
— К утру будем у самых ворот, барон! Или… у того, что от них осталось. Судя по всему, главные ворота основательно завалены.
— Замечательно, — сказал я, подходя к карте. — Но не к воротам.
Мои глаза скользнули по карте, а потом по самой местности, оценивая расстояния и углы.
— Мы пойдём не к главным воротам, а сюда, к правому флангу стены, — я ткнул пальцем в точку на карте примерно в пяти вёрстах от угловой башни. — Остановимся здесь. И начинаем прокладку рельсов… вдоль стены. Параллельно ей. На расстоянии трёхсот метров.
На мостике повисло недоуменное молчание. Рыбаков медленно опустил подзорную трубу, его бровь поползла вверх. Волынский нахмурился, скрестив руки на груди. Даже Амат, уже привыкший к моим нестандартным решениям, перестал чистить ногти ножом и уставился на меня.
— Вдоль стены, барон? — переспросил Рыбаков, морща лоб. — Мы не будем штурмовать? Не станем пробиваться к воротам? Они завалены, но пролом…
— Пока нет, — перебил я, ловя понимающие, почти восхищённые взгляды Лунева и Марсова. Они уже догадались.
Арсений даже толкнул Романа локтём, прошептав:
— Видал? Барон задумал то, о чём мы с тобой сегодня болтали за похлёбкой.
— Объяснитесь, барон, — потребовал Волынский, но уже без прежней напористости, скорее с профессиональным любопытством военачальника, оценивающего манёвр. — В чём тактика? Мы же теряем время!
— Контроль, генерал, — ответил я просто, указывая рукой вдоль громадной стены, чей верхний край терялся в сгущающейся темноте. — Мы очистим рельсами периметр. Создадим зону, где «Стриж» сможет маневрировать вдоль стены, поддерживая огнём своих орудий любую точку обороны или атаки. Никаким тварям не прорваться по земле под прицелом наших пушек. И Строганову не уйти незамеченным, если он попробует выскользнуть из своей норы. Это будет стальная петля вокруг Балтийска. Мы возьмём его в осаду по-современному. Без штурма, который может стоить нам половины людей. Сначала контроль периметра. Обеспечим тыл. Потом будет зачистка.
Аргумент был железным.
Волынский медленно кивнул, его острый ум уже просчитывал тактические выгоды позиции: фланговый огонь, свобода манёвра, невозможность для противника скрытно приблизиться.
Амат хмыкнул, упирая руки в бока:
— Логично, Кирилл. Зверинец под контролем. Мне нравится. Но как насчёт зачистки внутри? И кто прикроет нас снаружи, пока мы будем возиться у стен? Если Строганов попытается сбежать.
— Не сможет, — я указал рукой в темноту, — со дня на день ожидаю подкрепление, это мой «сюрприз» для мятежного генерала Строганова, — улыбнулся другу.
— Подкрепление? — удивился Рыбаков.
— Да, по моим расчётам вот-вот к нам на помощь должен прибыть первый бронепоезд, изготовленный на моём вагоностроительном заводе. Он сможет прикрыть тыл. Мы зайдём в город на «Стриже».
— Но как? — удивлённо спросил Рыбаков. — Главные ворота завалены! Пробивать брешь в тридцатиметровой стене? Даже с тем чудовищным «макром»… это огромный расход энергии, и стена может рухнуть непредсказуемо!
Я покачал головой.
— Нет, Сергей Иванович. Макр тратить преждевременно. Мы пройдём у моря. Там, — я указал в левую сторону от ворот, — ещё до прорыва монстров были огромные проломы у самого побережья, оставленные приливной волной и атаками морских тварей. Их так и не заделали. Пройдём через них.
На мостике снова воцарилась тишина, прерываемая лишь гулом машин «Стрижа» и шумом ветра.
Генерал Волынский посмотрел на меня, потом на тёмный силуэт Балтийска, потом снова на меня.
В его глазах читалось понимание грандиозности и рискованности замысла, но и признание.
— Осада по периметру… Прорыв через морской пролом… На бронепоезде… — пробормотал он. — Амбициозно, барон. Очень. Надеюсь, ваш «сюрприз» не подведёт, и бронепоезд появится вовремя.
— Надеюсь, — согласился я, глядя на чёрные зубы городских стен, вырисовывавшиеся на фоне звёздного неба. — Завтра будет важный день, генерал. День, когда мы узнаем цену всем нашим приготовлениям.
И в это время где-то у центральных ворот загорелись костры и вновь послышались далёкие отголоски битвы, но их было уже заметно меньше, чем несколько дней назад.