Я открыл ей дверь водителя.
— Ты серьёзно? Прямо сюда? — глаза Таси блестели как у ребёнка, нашедшего под ёлкой самый желанный подарок.
— Серьёзно. Садись. Я поеду рядом.
Она залезла внутрь, с благоговением прикоснулась к рулю, педалям, рычагу переключения передач.
— Ну что, вспоминаешь, что я тебе показывал? Сцепление, газ, тормоз…
— Помню, помню! — закивала Тася с таким энтузиазмом, что я внутренне сжался: а не поспешил ли с посадкой за руль.
Мы поехали по просёлочной дороге, ведущей к пустующим полям. Первые метры Тася двигалась робко, осторожно, но уже через пять минут её сковывающий страх сменился азартом.
— Ой, смотри, как быстро! — она нажимала на газ всё сильнее, а машина рвалась вперёд.
Моё сердце на мгновение остановилось.
— Тась… Сестрёнка моя дорогая… — я старался, чтобы голос звучал спокойно и ободряюще. — Ты молодец, у тебя просто замечательно всё получается. Но давай чуть помедленнее, а? Здесь кочки, можно подвеску оторвать.
— Да ладно тебе! — она рассмеялась, но скорость сбросила. — Я же всё контролирую!
Контролирует — это громко сказано. Пока я одной рукой впивался в сиденье, а другой готовился в любой момент дёрнуть ручник.
Тася была прирождённой гонщицей: бесстрашной, азартной и совершенно безрассудной.
Обучать её вождению было сродни тренировке опасного зверя: восхитительно, но смертельно опасно.
— Скажи, — она внезапно нарушила тишину, ловко объезжая колею. — Ты… ты не видел Амата?
Я уловил лёгкую дрожь в её голосе и едва заметный застенчивый румянец на щеках.
— Видел. В Балтийске. Он сейчас помогает налаживать оборону. Добрался до четвёртого уровня владения источником.
— Правда? — глаза Таси засияли. — А он… он спрашивал обо мне?
Так вот оно что! Бал и их танец явно произвели на сестру неизгладимое впечатление.
— Конечно спрашивал, — я немного слукавил. — Интересовался, как ты, чем занимаешься.
Она удовлетворённо хмыкнула и снова уткнулась в дорогу, но теперь на лице играла счастливая, мечтательная улыбка.
Мы вернулись домой затемно. Я был морально истощён, как после многочасового боя, но Тася парила от счастья, болтая без остановки о своих впечатлениях.
Маму я застал в гостиной. Она сидела в кресле, а на коленях, развалившись пушистым блюдцем, лежал Мотя. Он беззвучно мурлыкал, а мама нежно чесала за ушком. Зверёк набил себе полное брюхо за время нашего отсутствия и выглядел настолько довольным и расслабленным, что, казалось, вот-вот растает от блаженства.
— Вот и мои дети вернулись, — улыбнулась мама. — Целые?
— Целые, — заверил я, поймав на себе укоризненный взгляд. — Тася водит… с воодушевлением.
— Это она в отца пошла, — вздохнула мама. — Твой отец тоже обожал скорость. Помню, как он однажды…
Мама замолчала, и в глазах мелькнула тень грусти.
К семи часам подъехали Осип и Иван Гурьевы. Ужин прошёл по-семейному. Я рассказывал сильно сокращённые истории из своей поездки: о «Стриже», о прокладке железной дороги по «Новоархангельску», о «подвиге» Строганова, об освобождении Балтийска.
— А Император… он какой? — заворожённо спросила Тася, когда я обмолвился о совещании.
— Суровый. Умный. Знает, чего хочет.
— А Митя… — я сделал небольшую паузу для эффекта. — Митя, оказывается, не кто иной, как Дмитрий Романов. Младший сын Императора.
Я посчитал, что всё равно они это узнают, и пускай лучше от меня.
Сестра ахнула, от изумления выронив ложку. Даже мама подняла брови, а потом одобрительно улыбнулась.
— Вот это связи, сынок. Полезные знакомства. Я всегда говорила, что учёба в академии не пройдёт даром.
Осип и Иван с почтительным интересом ловили каждое моё слово, но я видел, что их мысли витают вокруг производственных проблем. После десерта и чая гости удалились, напоследок напомнив о завтрашнем совещании.
Я вышел на веранду. Ночь была тёмной и звёздной. Через несколько минут ко мне присоединилась мама. Она села на скамью рядом и, запрокинув голову, смотрела на усыпанное бриллиантами небо.
На лице женщины легко читалась грусть.
— Скучаешь? — тихо спросил я, пододвигаясь к ней ближе. — По отцу.
Мама кивнула, не отводя взгляда от звёзд.
— Да. Сегодня ровно два года, как он уехал в ту экспедицию.
Обнял её за плечи, а мама прижалась ко мне.
— Я так рада, что ты сегодня дома, Кирюша, — прошептала она. — Так рада.
— Я тоже, мама.
Она громко вздохнула и буквально сразу же переменила тему, с материнской прямотой ткнув в самое больное.
— А с девушками у тебя как? Не присмотрел себе невесту за это время? В твоём положении уже пора бы подумывать о продолжении рода.