В руках он сжимал пухлую и аккуратно подшитую папку. А лицо, обычно задумчивое, как почти у любого учёного, сейчас светилось удовлетворением.
— Кирилл Павлович, добро утро, — алхимик кивнул в сторону стола. — Вижу, дела вас уже встретили.
— Иван, — я с обречённым видом указал на папку в его руках. — Только не это. Уж точно не сейчас. Ты же мне каждые две недели отчёты присылал. Я их читал. Отвечал. Так что просто расскажи, как дела.
Гурьев посмотрел на Потапа и моего нового секретаря Василия, словно спрашивая: «Можно при них?»
— Потап, Василий, спасибо. Пока вы свободны, — они тут же вышли из кабинета, прикрывая за собой дверь.
Нет, понятное дело, что Потапу я доверял, да и новому помощнику вскоре придётся погрузиться во все мои дела, но Ивану легче начать разговор без посторонних.
— Рассказывай, — сказал я, усаживаясь в кресло.
Иван усмехнулся и положил папку на край стола, отодвинув её подальше от опасного склона бумажной горы.
— Дела, Кирилл Павлович, хороши. Стабильно, без сбоев. Вчера закончил синтез новой партии эликсиров первой помощи. После ваших рекомендаций по каскадному синтезу удалось поднять КПД ещё на пять процентов.
— Отлично. А как дело с новым сырьём? — я потянулся к ручке, стараясь не задеть ни одну из стопок.
— Сырьё… — Иван провёл рукой по коротко стриженным волосам. — Первая партия пепла из Балтийска уже прибыла. Качество превосходное, даже лучше, чем я ожидал. Сегодня начну синтез концентрата.
— И каковы же цифры? — я приподнял бровь.
— Объём всего сырья, находящегося на кораблях, по предварительным данным от Кучумова, сопоставим с нашим пятилетним запасом! — Иван не сдержал улыбки. — Качество выше всяких похвал. Концентрация активных магических элементов на двадцать процентов выше, чем у старого сырья.
Невольно присвистнул. В голове мгновенно защёлкали мысленные счёты. Пять лет запаса. Звучало фантастически.
— Но? — спросил я, зная, что за этим последует.
— Но если выполнить все текущие контракты, этих запасов хватит максимум на девять месяцев, — Иван развёл руками. — Спрос на наши эликсиры взлетел до небес. Мы не просто лучшие, Кирилл Павлович. Мы теперь эталон. И все хотят нашу продукцию.
— А первая партия когда будет готова? — уточнил я.
— Завтра. Объём небольшой, пробный. Но ту партию пепла, что прислал Кучумов, мы переработаем примерно за неделю. А потом… — он скептически оглядел кабинет, словно ища место для невиданных запасов. — Потом я уже не знаю, куда будем складывать концентрат. Хранилища заполнены под завязку.
— Значит, надо строить новые склады, — констатировал я. — Или увеличивать обороты. Ладно, Иван, спасибо. Про папку — я её потом посмотрю, как только с текущими делами расправлюсь.
Он поклонился и вышел, оставив меня наедине с бумажным адом.
Я уже хотел начать штурм, как вдруг дверь открылась, без стука.
В кабинет вошёл Осип Гурьев. Он был явно рассеян, лицо бледное и измученное, тени под глазами говорили о бессонных ночах. Если Иван жил в мире формул, то его брат утонул в мире цифр, логистики и бесконечных споров с чиновниками. Вчера он мне показался более живым.
— Кирилл Павлович, — голос звучал устало, но с нотками облегчения. — Слава Богу, вы вернулись. А то я уже начал забывать, как выглядят мои дети.
— Осип, — я указал на кресло напротив. — Садись. Выглядишь так, будто месяц разгружал вагоны в одиночку. Что случилось?
— Что случилось? — он горько усмехнулся, опускаясь в кресло. — Бюрократия, Кирилл Павлович, расцветает в колониях махровым цветом.
Он достал из портфеля не папку, а целый фолиант отчётов и начал докладывать. Сеть железных дорог расширилась: теперь было подключено восемь колоний вместо шести. Внутри каждой колонии система работала как часы: поезда ходили по расписанию, грузы доставлялись вовремя. Проблемы начинались на стыках, на границах между колониями, у телепортов.
— Шесть пассажирских составов курсируют постоянно, — бубнил Осип, пролистывая страницы. — К ним мы цепляем грузовые вагоны. Ещё тридцать самоходных платформ работают на коротких плечах, подвозят грузы к телепортам. И всё это встаёт колом, упирается в какого-нибудь чиновника с бланком и печатью. Требуют пошлины, сборы, «добровольные пожертвования» на содержание инфраструктуры. Теряют документы, задерживают составы на сутки, а то и больше. Убытки растут.
— Знаю, видел и на себе испытал, — со вздохом признался я. — Это везде так?
— Нет, — покачал головой Осип. — В «Яковлевке» и «Екатеринино», откуда мы начинали, всё чисто. В «Муромской» пока тоже. А дальше всё хуже и хуже. «Точка», «Павловск», «Ярцево»… Там просто беспредел. Каждый норовит урвать свой кусок.