Девушка окинула взглядом сияющий огнями, ненавистный ей особняк, эту размеренную жизнь в золотой клетке, посмотрела в лицо любимого и решительно, почти яростно кивнула.
— Я готова. За тобой. Всегда.
Цеппелин отступил на шаг и взмахнул рукой. Часть решётки с тихим металлическим скрежетом подалась внутрь, согнутая и разорванная невидимой силой магии воздуха.
Мы бежали через парк, запутывая следы. Преследователи явно начали бы поиски за забором, а мы бежали к особняку.
Вскоре сзади уже поднимался нарастающий шум, а в небе вспыхивали и метались магические «светляки», озарявшие местность.
Мы прибежали к парадному подъезду, где стояли автомобили гостей.
Мой взгляд упал на лёгкий спортивный «Руссо-Балт» открытого типа.
Автомобиль был ярко-красный, один такой среди чёрных лакированных «монстров».
Я подбежал к нему, на мгновение приложил к магическому замку зажигания антимагическую пластину, сбивая чужое защитное заклятие. Мотор завёлся с первого раза с уверенным и мощным рычанием.
Мы сели. Мотя тут же занял своё любимое место на торпеде авто. И я рванул с места, ломая кусты самшита. Старался как можно быстрее оказаться на главной аллее, ведущей к воротам.
Они уже начинали медленно, со скрежетом закрываться. И это неудивительно: в небе над усадьбой поднимались красные сигнальные огни тревоги.
Обернувшись, я скомкал землю позади нас, подняв в воздух две небольшие, но плотные каменные баррикады и тучи пыли.
Мы еле успели. Я пронёсся в сантиметрах от закрывающихся массивных створок ворот, задев одну из них крылом и с треском отломив боковое зеркало.
Позади оставались нарастающий шум, истошные крики и яркие всполохи магии, освещавшие небо над поместьем Оболенских алым заревом.
А впереди была дорога на Москву.
Глава 14
Глубокой ночью алый кабриолет «Руссо-Балта» резко затормозил у подъезда гостиницы «Новомосковская».
Я заглушил мотор, и в наступившей тишине оглушительно зазвучало собственное сердцебиение. Вся эта безумная авантюра с усадьбой Оболенских висела на волоске, и каждая секунда промедления могла стать роковой.
Адреналин все ещё был в крови, заставляя пальцы слегка подрагивать.
Я выпрыгнул из машины и бросился в здание, на ходу окидывая взглядом пассажиров в салоне.
Цеппелин и его Мирослава — «Мила», как её нежно называл граф, всё ещё пребывали в сладком плену эйфории.
Они сидели, прижавшись друг к другу, перешёптываясь и улыбаясь, будто не было ни погони, ни смертельного риска, а лишь романтическая ночная прогулка на машине без крыши. Их пальцы были сплетены так крепко, что, казалось, никто не смог бы сейчас разъединить. В этом жесте читалась история любви, боль разлуки и безрассудная надежда.
В коридоре гостиницы я почти столкнулся с Аматом и Василием, уже катившими к лифту мои драгоценные деревянные ящики.
Лицо Меркулова было отшлифованной маской учтивого секретаря, но в глазах, мельком встретившихся с моими, я прочитал немой вопрос и приглушённую панику. Зачем срываться посреди ночи? Это явно выходило за рамки его понимания.
— В багажник. Быстро, — коротко скомандовал я.
Схватил ближайший ящик. Содержимое предательски звякнуло о стенки, и я внутренне содрогнулся, представив на мгновение, что повредится модуль защиты, вмонтированный в стенки деревянного ящика.
Мы молча, почти синхронно, словно делали это уже не раз, перенесли бесценный груз.
Амат, закончив, молча и с оттенком мрачной театральности уселся на переднее пассажирское сиденье, сильно хлопнув дверью.
— Ну, Киря, что будем делать дальше? Куда гнать? — скептически спросил друг.
Я повернулся к Меркулову, устроившемуся на заднем сидении рядом с нашими голубками. Он старательно избегал моего взгляда, уставившись в тёмное окно.
— Василий, где находится завод «Руссо-Балта»? Точный адрес. Вспоминай.
Молодой человек вздрогнул, выпрямившись, и отчеканил, будто зачитывал доклад:
— Юг Москвы, в Тюфелевой роще, ваше сиятельство.
— Ладно, поедем туда, — буркнул я в ответ, прикинув примерный маршрут.
Амат фыркнул и скрестил руки на груди, смотря на меня с нескрываемым недоверием.
— И что ты забыл на заводе в столь поздний час?
Кабриолет рванул вперёд, рыча двигателем глухо и мощно.
— Ты просто не знаешь увлечённых людей, Амат. Для них не существует понятия «после работы», когда на кону грандиозный проект. Уверен, Яковлев либо ещё там, либо только собирается уходить. Для таких, как он, время — лишь условность.
Меньше чем через полчаса мы уже стояли у закрытых ворот завода.