Состав, не сбавляя скорости, нырнул в переливающуюся пелену. Мир на мгновение сплющился и изогнулся, знакомое покалывание пробежало по коже. Мы оказались в центральной колонии.
Поезд проехал ещё метров пятьсот и остановился у низкой платформы, рядом с которой кипела масштабная стройка. Здесь возводили здание вокзала, а за ним склады.
Двери вагона открылись, и внутрь вошёл молодой контролёр в новой форме. Он выглядел крайне официально, хотя в голосе проскальзывала лёгкая дрожь волнения. Видно, устроился недавно, и это один из первых рабочих дней.
— Господа и дамы, добро пожаловать в центральную колонию! — громко объявил контролёр, и вагон затих. — Вы находитесь на маршруте номер один «Пестовской железнодорожной сети». Сообщение между «большой землёй» и колониями осуществляется без пересадок и задержек. Для вашего удобства действует единая тарифная сетка. Прошу предъявить заранее купленные проездные документы или приобрести их у меня.
Мальчик напротив, не в силах сдержать любопытство, тыкнул пальцем в мою грудь.
— Папа, смотри! У дяди такая же картинка, как у кондуктора и на поезде! Он тоже на железной дороге работает?
Отец, смущённо взглянув на меня, одёрнул сына:
— Не приставай к людям!
Но его взгляд задержался на графском гербе моего сюртука. Лицо мужчины вытянулось, он замер в немом ступоре.
В это время контролёр приблизился ко мне. Его деловая уверенность мгновенно испарилась. Молодой человек побледнел, затем густо покраснел. Пачка билетов в его руках затряслась.
— Ваше сиятельство! Граф! Я не знал… Прошу прощения… — он застыл в неуставной позе между поклоном и желанием отдать честь.
— Всё в порядке. Несите службу дальше.
Контролёр, глухо пробормотав какие-то благодарности, отдал честь и поспешил ретироваться, продолжая проверку. Я поймал на себе шокированный взгляд отца семейства. Мир менялся, и меня уже узнавали не только в высшем свете.
Примерно через час за окном проплывали знакомые виды, но теперь они были дополнены новыми, дымящимися трубами заводов.
Индустриальная зона вокруг моей станции разрослась до невероятных размеров. Казалось, каждый предприимчивый делец стремился перенести своё производство поближе к стальным артериям, питающим всю экономику региона.
Поезд плавно подошёл к станции, и там я заметил точно такие же, как и в поезде, кричащие афиши об открытии «Вокзально-театрального комплекса в 'Павловске».
На перроне меня уже ждал начальник станции, видимо, кондуктор успел доложить о визите.
— Ваше сиятельство, добро пожаловать домой! Все работает как часы, — отрапортовал он.
Я кивнул, оглядываясь вокруг. Было странно не видеть тут же Осипа с его неизменной папкой. Где же мой управляющий-трудоголик?
Наняв экипаж, я отправился к семье. Дом встретил знакомым теплом и запахом свежей выпечки. Дверь распахнулась, и на меня буквально налетела Тася.
— Кирилл! Наконец-то!
Следом появилась мама, её лицо озарила сияющая, спокойная улыбка. Меня обняли, затащили внутрь, засыпали вопросами.
За ужином я рассказывал о театрах Петербурга, опуская детали встреч с банкирами и князьями. Для моей семьи, представителей некогда опального рода, сама возможность выезда на «большую землю» была чем-то немыслимым.
— И они тоже будут выступать у тебя в «Павловске»? — восторженно перебила Тася.
— Будут, — подтвердил я.
— Ты должен пообещать, что я побываю на всех выступлениях! — потребовала сестра.
— Обещаю. Для нас, совладельцев «Павловского вокзала», всегда будут лучшие места.
Потом сестра посмотрела на меня с хитрой улыбкой:
— А ты ещё будешь учить меня водить? А то я уже всё забыла!
Мама настороженно посмотрела на меня, но я кивнул.
— Конечно, сестрёнка. Найдём время.
— А магии? — не унималась она. — Когда ты будешь учить меня магии?
— Для магии ещё рано, — мягко остановил я Тасю. — Сначала инициация в восемнадцать лет. Тебе ещё полтора года готовиться. Теорию почитать, основы изучить. Это не так просто.
— Но ты же покажешь? — упорствовала она.
— Покажу, — пообещал я. — Главное — книги и упорство.
Было приятно отвлечься от тягот дороги и управления в этой тёплой семейной атмосфере. Особенно радостно было сообщить, что родовые земли в центральной колонии вновь принадлежат нам, и вскоре я начну там строительство. Пора уже переезжать в просторный дом.
На следующее утро я отправился в свой кабинет. Стол, к моему удивлению, не был завален кипами бумаг.
Старый слуга Потап, видимо, всё же смог не допустить хаоса в моё отсутствие. Папки были аккуратно разложены, корреспонденция расфасована.