Стоило мне только усесться поудобнее в кресле, как на пороге появился Осип.
Удивительно, но выглядел он не как обычно, измождённым и задёрганным, а скорее… бодрым и даже помолодевшим.
— Осип, а вчера тебя не было видно. Почему не зашёл? — заметил я.
— Так вы же обычно после приезда время с семьёй проводите. Не хотел мешать, — ответил управляющий. — Я уж думал, вы и сегодня не появитесь. Часть отчётов ещё не готова.
— Ладно, ладно, не оправдывайся, — махнул я рукой. — Давай, что есть. И объясни: откуда этот сюрприз с проложенными на «большую землю» путями?
Осип просиял. Оказалось, это было результатом личного распоряжения Императора после того, как я отправил подробное письмо с анализом потенциального роста товарооборота.
— За несколько дней с момента запуска прямой железнодорожной связи грузооборот вырос в три раза, — с гордостью доложил Осип, раскладывая на столе графики и отчёты. — И это только начало! Как только в Чусовом завершат модернизацию и перейдут с лошадей на вагонетки с грузовыми лифтами, мы удвоим эти показатели. Как минимум.
Я слушал и осознавал, что запустил цепную реакцию. Мой проект перешагнул стадию удачной идеи и стал кровеносной системой для всех колоний. Железная дорога больше не была просто моим предприятием, она стала частью имперской инфраструктуры. Доминирующей силой, менявшей экономику колоний.
В кабинет постучал и вошёл Иван Гурьев. Он доложил, что все партии сухих водорослей, присланные Кучумовым из Балтийска, успешно переработаны.
— Концентрат получился отличный, ваше сиятельство, — сказал алхимик. — Проблем нет. Но запасы тают быстро.
— Не переживай, сырье ещё будет. Через три недели еду в Балтийск, там заодно и займусь добычей.
Иван покачал головой и заговорщически улыбнулся.
— Вас Кучумов уже опередил. Вот, вчера письмо пришло. Следующая партия водорослей будет здесь примерно через неделю.
Я с изумлением взял конверт. Инициатива моего управляющего в Балтийске приятно поразила меня. Виталий докладывал, что, пользуясь открытием портала прямо в черте города, уже организовал новую экспедицию.
Я откинулся на спинку кресла.
Кучумов действовал на опережение абсолютно самостоятельно.
Децентрализация работала.
Производство действительно начало вращаться без моего прямого указания на каждое действие. Это было именно то, чего я хотел, но осознание этого вызывало странное чувство — смесь гордости и лёгкой прострации.
Чем теперь заниматься мне?
Хотя дела всегда найдутся.
Наконец возьмусь за исследования, хотя, нет, сначала нужно организовать какую-нибудь крупную экспедицию и самому отправиться в неё. А то от этой текучки я уже начинаю уставать.
— Кстати, о ваших… протеже, — сказал Иван, собираясь уходить. — Этот граф Цеппелин и его невеста. Они в зале для совещаний. И никак их оттуда вытурить. К ним неделю назад ещё инженер Черепанов приехал. Устроили там чёрт знает что.
Заинтересованный, я направился в указанное место.
Зал для совещаний было не узнать.
Стены завешаны схемами дирижаблей и странных летательных аппаратов. Повсюду валялись макеты и чертежи с аэродинамическими расчётами.
В центре этого творческого хаоса, склонившись над большим листом ватмана, стояли Фердинанд и Мирослава. Рядом, активно жестикулируя, что-то доказывал Черепанов. А в углу, попивая чай и с блаженной улыбкой наблюдая за этим безумием, восседал мой вассал, Евгений Константинович Павлов.
Подошёл к нему, остальные меня даже не заметили, увлечённые спором о форме крыла.
— Евгений Константинович, что здесь происходит?
— Творят, — старый путешественник обвёл рукой комнату. — Творят наше будущее. Ваше поручение исследовать воздушный сектор миров требует нового подхода.
— Но позвольте, у Фердинанда же был воздушный корабль.
— Был и остался, но уж слишком он маленький. Нужен дирижабль больше, надёжнее и мощнее.
В этот момент меня заметил Цеппелин. Его глаза загорелись.
— Граф! Идеальное время! Посмотрите на эти расчёты подъёмной силы, которые сделала Мила! А ваш инженер Черепанов просто гений! Он предлагает использовать для каркаса не дерево, а лёгкие сплавы.
Черепанов, скромно потупившись, что-то пробормотал про «малое дело», но было видно, что он счастлив участвовать в разработке.
Я не мог не присоединиться к обсуждению. Эта кипучая деятельность, которую тут затеяли, заряжала энергией. Мы погрузились в обсуждение будущего воздушных экспедиций, необходимости создания целого флота дирижаблей для исследования земель за внешним кольцом колоний.