Прошёл между столами к дальней стене, где располагалась ниша, заставленная бочками и ящиками с винами. Обошёл её и, отодвинув один из ящиков на хорошо смазанных полозьях, я оказался около стальной двери с простым кодовым замком.
Быстро набрал комбинацию. Дверь открылась беззвучно, но за ней оказалась не кладовая с вином, а узкая лестница, уводящая вниз, в подвальные этажи. Спустившись, я очутился в просторном помещении, которое резко контрастировало с позолотой и блеском вокзала наверху.
Комната была озарена ровным и холодным светом магических ламп. Стены от пола до потолка завешаны детальными картами колоний, схемами телепортных сетей и гигантскими плакатами — генеалогическими древами знатных родов, испещрёнными бесчисленными именами и связями.
В углу стояли стеллажи с толстыми фолиантами, здесь тоже разместились генеалогические древа родов Российской империи на случай, если потребуется быстро отыскать какое-нибудь малозначительное ответвление.
В центре, как алтарь стратегии, стояла большая магнитная доска со схемой всего вокзального комплекса, где крошечные фигурки обозначали перемещения гостей и охраны. Рядом трещал, выплевывая бумажную ленту, примитивный, но эффективный телеграфный аппарат, связывающий этот штаб с тремя ключевыми станциями у павловских телепортов. Он то и дело выдавал новые списки людей, переходящих через порталы.
Главным в этом кипящем хаосе информации был мой начальник безопасности Ильич.
Он сидел за столом, заваленным бумагами, и с видом заправского полководца наблюдал за работой молодых парней и девушек, которые сновали туда-сюда, перекладывая папки и сверяясь с картами.
— Ильич, привет. Как обстановка? — спросил я, подходя.
— Добрый вечер, барин, — пожилой мужчина тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Вот придумали же вы эту шарашкину контору… Я даже не знаю, как за всеми орлами углядеть. Бегают тут как тараканы, информации — море, а систематизировать её некому.
— Но как-то же справляешься?
— Если бы не Лёня, уж не знаю, что и делал бы… — Ильич качнул головой в сторону одной из стен. — Я человек старой закалки, Кирилл Павлович. Выставить караулы, организовать дозор, проверить оружие — это пожалуйста. А вот это всё… — он с нескрываемым отвращением махнул рукой на бегающих сотрудников и генеалогические древа, — это не моё. Поставить бы кого-то на это место, а самому вернуться к непосредственным обязанностям.
Стена, на которую он указал, была сплошь заставлена стеллажами с книгами, но один её участок представлял собой огромное стекло. На самом деле это было окно в смежное подсобное помещение для официантов, замаскированное с той стороны под зеркало. Сейчас было прекрасно видно, как Лёня — двенадцатилетний пацан, младший сын Осипа Гурьева — с невозмутимым видом отчитывал рослого официанта, который был вдвое его старше и выше. Парень слушал, сгорбившись и виновато кивая.
— Погоди, Ильич, не спеши, — успокоил я мужчину. — Всё наладим. Сам понимаешь, дело новое. Считай, такая служба есть разве что у Императора да у пары-тройки самых крупных родов. А мы теперь тоже… в их числе. Следовательно, надо идти в ногу со временем.
— Это-то да… — мужчина вновь тяжело вздохнул, смирившись с неизбежным.
В этот момент Лёня в подсобке закончил разбор полётов. Официант, виновато кивнув, ретировался. Гурьев поправил сюртук и через мгновение появился в нашей комнате, пройдя через потайную дверь.
— Кирилл Павлович, добрый вечер, — произнёс он без тени смущения, взгляд был деловитым и собранным.
— Лёня, работаешь без выходных? — поинтересовался я.
— Практикуюсь, Ильичу помогаю, — коротко ответил парень.
Я окинул взглядом комнату, снова оценивая масштаб операции.
— И откуда у тебя столько людей? Все эти курьеры, слуги, официанты…
— Вербую, — просто сказал Гурьев, — среди бывших беспризорников, дворовой шпаны. Вы же говорили, что самые ценные кадры, это те, кому нечего терять, кроме возможности стать кем-то. Выбираю смышлёных. Осип-батюшка деньгами обеспечивает, а Ильич — дисциплиной. Они учатся быстро.
Я с одобрением кивнул. Гениально и просто. Невидимая армия, набранная из тех, кого все привыкли не замечать. Лёня уже такое практиковал и в Новоархангельске, и в Новогородске.
— Что хотел сообщить? — спросил я, переходя к делу.
Гурьев выпрямился, его лицо стало ещё более серьёзным.
— Поступила информация из Балтийска. От «мальчика с яблоками», — так он называл одного из своих юных агентов, внедрённого в прислугу адмиральского клуба. — За бильярдным столом адмирал Клюков обмолвился Белоусову, что нужно «устроить проверку на прочность этому выскочке-графу». Конкретики нет, но, судя по тону, готовится провокация. Вероятно, в момент вашего прибытия.