Очередь в приёмную была длинной: купцы, мастеровые, вернувшиеся поселенцы.
Жалобы однообразны от четверга к четвергу: вороватые чиновники, проблемы с жильём, невозможность получить доступ к вкладам в местном отделении имперского банка.
Выслушивал, пытаясь вычленить системные проблемы.
Основная идея по поводу доставших мне в наследство чиновников была проста: нужно сделать их должности настолько высокооплачиваемыми, чтобы взятка не стоила риска потерять место. Деньги на это я планировал взять из доходов от «сафари».
Экономика коррупции — классическая задача теории игр. Если штраф за взятку меньше выгоды от неё, система неизбежно развалится. Но если зарплата чиновника превышает потенциальную прибыль от взятки, рациональный выбор очевиден.
Осталось только убедить имперское казначейство, что это не расточительство, а инвестиция. Но с нынешними полномочиями я мог сам распоряжаться местной казной. Главное заплатить имперские налоги, а все остальные финансы теперь оказывались в моей власти.
Из раздумий меня вывел голос первого просителя.
— Ваше сиятельство, граф, батюшка… Иван Себастьяныч Кузьмин, кожевенных дел мастер. Уж больно моя просьба пустяковая, но без вашей милости никак…
— Говорите прямо, — пресёк я заискивания. — Время дорого.
— Да вот… чиновник из комендатуры, господин Подушкин, за разрешение на вывоз товара с меня последнюю рубаху дерёт! Без его бумажки мои кожи в центральную колонию не отправить. А он… он намёки делает, что, мол, без «благодарности» бумага затеряется.
Я перевёл взгляд на Меркулова. Тот, не поднимая глаз, тихо проговорил:
— Подушкин Аркадий Валерьянович, младший писарь. Оклад — семьдесят имперских в месяц.
— Василий, распоряжение: уволить Подушкина за взятничество. Объявить по всем канцеляриям, что следующий пойманный на мздоимстве отправится на каторгу. А вам, Иван Себастьяныч, — я специально вежливо обратился к купцу, а тот сразу покраснел, — разрешение подпишу лично. И запомните: в моём протекторате платят налоги, а не взятки. Следующий!
Купец, не веря своему счастью, повалился в ноги.
Я жестом велел ему встать.
Как только мужчина покинул кабинет, тут же зашла следующая просительница. Это была худая как тростинка женщина в чёрном с испуганными глазами.
— Ваше сиятельство… Марфа, вдова плотника Григория. Муж мой на стене погиб… А мне с тремя детьми и свекровью ютиться в подвале развалившейся казармы. Хочу свой угол отстроить, да кирпича не достать. А те, что с развалин собираем, у нас отнимают, говорят, казённое добро!
Проблема была типичной. Дефицит стройматериалов и правовой вакуум.
— Василий, что у нас со складом стройматериалов?
— Кирпич и брёвна есть, ваше сиятельство. Но их распределяет интендантство…
— Изъять из ведения интендантства. Создать муниципальный склад стройматериалов. Выделять бесплатно семьям погибших защитников города и тем, кто готов восстанавливать свои дома самостоятельно. Вдове Марфе выдать ордер. И найти ей помощников из числа солдат, находящихся в резерве.
Лицо женщины просветлело.
Она не благодарила, лишь сжала руки у груди, а в глазах появилась надежда.
Затем зашёл угрюмый рыбак.
— Федот, ваше сиятельство. С артелью своей вернулся, душа к родным местам лежала. Да вот беда: все сбережения в здешнем банке остались. Без денег и лодку новую не спустить, и сети купить. Как жить-то?
Это была самая частая и самая сложная жалоба.
— Так разве можно ещё рыбачить-то? Морские монстры не пугают?
— Так мы это… — мужик махнул рукой в сторону моря, — через портал да в мелководье «Покровска».
— Понял. Тогда слушай меня внимательно, Федот, и передай остальным. С банком вопрос решу в ближайший месяц-два, — пообещал я, чувствуя тяжесть взглядов всей очереди за дверью. — Ваши деньги будут возвращены. А пока… — я посмотрел на Меркулова, — оформи Федоту и его артели беспроцентную ссуду из казны протектората под залог будущего улова. Пусть начинают работать.
Под конец третьего по счёту приёма, когда я уже чувствовал себя скорее психологом-участковым, чем правителем, ко мне подошёл мужчина с пустым, стеклянным взглядом.
— Ваше сиятельство, у меня к вам просьба… — голос был монотонным.
Я ощутил знакомое давление в висках.
Попытка ментального внушения. Антимагические пластины в моей визитнице отозвались лёгким теплом, и атака разбилась о глухую стену.