В кабинете повисла короткая тёплая пауза, после которой я, чтобы сменить тему, спросил:
— Кстати, как Сергей?
— Да он в последние полгода только и делал, что расширением цехов да вагоностроительного производства занимался, — оживился мужчина. — Горит на работе, прямо как я в молодости.
— Людей хватает? Не испытываем кадрового голода?
— С людьми сейчас туговато по всей империи, но у нас-то полный порядок! — с нескрываемой гордостью ответил Бадаев.
Его палец принялся выбивать на столе перечисление:
— Во-первых, зарплата у нас высокая, платим исправно. Во-вторых, школа для детей рабочих — бесплатная. В-третьих, своё жильё в охраняемом посёлке, рукой подать до фабрики. Кому охота в городе в бараках ютиться, когда тут свои овощи с огорода и баня по субботам? Очередь из желающих к нам устроиться.
— Небось, ещё и собеседование проводите? — усмехнулся я.
— А то, — Бадаев-старший расплылся в довольной улыбке.
Я кивнул, удовлетворённый услышанным. Социальная стабильность и лучшие кадры были не менее важны, чем производственные показатели.
— Это хорошо. А где сейчас Сергей? Не видел я его.
Пётр Бадаев усмехнулся.
— А Серёга-то… Он у меня, можно сказать, с ума сошёл с вашей этой экспедицией. Последние дни только о ней и говорит. Готовится, снаряжение проверяет. Думаю, где-то на складах пропадает. Чует моё сердце, рвётся он в путь вместе с вами.
В разговор лёгким стуком в дверь вмешался Ефим Черепанов.
— Пётр Арсеньевич, Кирилл Павлович… Прерву вас ненадолго.
— Готово? — прищурив один глаз, просил Бадаев.
Инженер довольно кивнул.
— Что готово? — переспросил я.
Мужчины переглянулись, а потом Черепанов, почесав подбородок, сказал:
— Сюрприз готов. Пойдёмте.
Мы вышли из кабинета и направились к тупиковой ветке у вагоностроительного завода. Там стоял невзрачный с виду почтовый вагон. Я с недоумением посмотрел на инженеров.
— Отдельный почтовый вагон? Зачем? У меня итак…
Мои слова замерли на губах, когда Черепанов с гордостью распахнул массивную дверь. Внутри, вместо ожидаемых полок с корреспонденцией, я увидел идеально обустроенное пространство. По центру на специальных креплениях стоял мой «Волго-Балт», а вдоль стен располагались верстаки с инструментами, заправочные устройства, даже немного запчастей. Настоящая мобильная мастерская!
— Мы подумали, — пояснил Черепанов, — что возить ваш автомобиль в грузовом вагоне, пристёгнутом к пассажирскому составу, и неудобно, и привлекает лишнее внимание. А почтовый вагон — он свой в доску, никого не удивляет. И проблем с логистикой нет.
Я оценил гениальность этой простой идеи. Это было элегантное решение, снимающее массу головных болей.
— Браво, Ефим Алексеевич! Браво, Пётр Арсеньевич! — искренне восхитился я. — Отличная работа.
Мужчины переглянулись с явным удовлетворением.
К вечеру, как и было обещано, всё оказалось готово к отправлению.
Грузовой состав, из-за занимавшего три платформы дирижабля, походил на гигантскую приземистую улитку, готовую начать неспешный путь по стальным рельсам.
Впереди пыхтел и дышал паром могучий локомотив, за ним прицеплены технические вагоны с оборудованием, а потом платформы с дирижаблем, далее пассажирский и мой личный вагон, замыкал состав новенький почтовый.
Мотя, мой верный спутник, уже обжил столик посередине гостиной и с важным видом умывался, явно довольный, что мы вновь отправляемся в путь.
С лёгким, почти незаметным толчком состав плавно тронулся с места, и за окном поплыли назад огни станционных построек.
Вскоре в гостиной собралась небольшая команда будущей экспедиции: я, Цеппелин, Мирослава, Виталий Кучумов, Сергей Бадаев и Евгений Павлов, назначенный мной руководителем этой рискованной вылазки.
Разговор, начавшись с общих впечатлений от отправления, быстро и неизбежно перешёл к дирижаблю.
— Кирилл, вы просто обязаны взглянуть на итоговые расчёты! — с жаром воскликнул Цеппелин.
Он с ловкостью фокусника расстелил на столе рулон детальных чертежей, едва не задев при этом Мотю. Тот недовольно фыркнул и пересел подальше.
— Итак, смотрите, — Фердинанд указкой обвёл контур сигарообразного корпуса. — Длина — пятьдесят четыре метра от носа до кормы. Это оптимальный баланс между манёвренностью и внутренним объёмом.
— Внутренним объёмом для чего? — уточнил я, вглядываясь в схему переборок и отсеков.
— Экипаж минимальный: два пилота, они же штурманы, плюс два стрелка для обслуживания оборонительных позиций, — чётко, как по уставу, отчеканил Павлов, подходя ближе и указывая на схему. — Но пассажировместимость до десяти человек. Это с запасом для наших нужд и для возможных… находок.