Постепенно, ценой невероятных усилий, атаки стали стихать.
Нападавшие, неся потери и не в силах преодолеть нашу стальную и магическую оборону, начали отходить в лес, утаскивая раненых и убитых.
Последний из них, раненый в плечо, метнул в нашу сторону яростный взгляд и скрылся в густой чаще как раз в тот момент, когда вдалеке послышался спасительный, многообещающий гудок.
Вскоре к нашему израненному, но не покорённому вагону, наконец, подошёл следующий поезд.
Нас эвакуировали. От роскошного купе первого класса осталось одно воспоминание: искорёженный остов с выбитыми стёклами, испещрённый вмятинами, следами сабель и опалённый магией.
Мы пересели в скромное купе второго класса.
Теснота заставляла разместиться плечом к плечу, но это было куда приятнее, чем простор мёртвого вагона.
Министр Голубцов, отдышавшись, с новым, жадным и расчётливым интересом смотрел на мои деревянные ящики, стоявшие под столом, словно самые обычные чемоданы.
Его портфель по-прежнему был прижат к груди.
Я сидел, гладя на коленях Мотю. Тушканчик, на удивление, вёл себя тихо и смирно, лишь изредка поглядывая на министра с видом полководца, выигравшего решающую битву.
— Молодой человек, — начал Голубцов, нарушая тишину. — То, что я видел… это революция. Такая система могла бы спасти не одну жизнь и сберечь ценные грузы.
— Эти модули, — кивнул я на ящики, — едут со мной на завод «Руссо-Балт» в Москве. Вскоре появятся автомобили, способные защитить своих владельцев от магических атак.
— Вы меня не понимаете, господин Пестов, — перебил министр. — Мне не нужны автомобили. Мне нужен поезд. Настоящий бронепоезд, снабжённый этой… антимагической защитой. Неуязвимый для магии. Для перевозок золота, важных персон, стратегических артефактов. Он нужен империи. Вы обязаны сделать его.
— Энергопотребление у подобной системы будет колоссальное, Михаил Христофорович. Для защиты целого состава потребуются не просто батареи, а целые магические электростанции на колёсах. Мощнейшие кристаллы, постоянная подпитка и дозаправки.
— Это решаемо! — отмахнулся он. — Технические детали — дело наживное. Содержание большой вооружённой охраны для таких грузов, сопровождение целыми ротами, постоянный риск магического нападения — всё это обходится казне на порядок, слышите, на порядок дороже, чем зарядка магических батарей и постройка таких поездов.
Министр отложил свой портфель, налил из графина целый стакан воды и залпом выпил.
— Чертежи, разработка, первый опытный образец — всё будет щедро оплачено из средств министерства финансов. Я знаю, у вас в колониях есть свой вагоностроительный завод. Идеальное место для разработки. Подальше от любопытных глаз и ушлых конкурентов. Мне докладывали, что ваше производство организовано безупречно. Что там «и комар носа не подточит», как говорят в народе.
— А как же доставить такой состав на «большую землю»? — спросил я. — Такую махину не удастся протащить через телепорт, связывающий её с колониями.
— Это уже моя забота, — твёрдо и непреклонно сказал Голубцов. — Начинайте работу, как вернётесь в колонии. Считайте, что это личный приказ министра финансов и государственная необходимость. Остальное я беру на себя.
Он помедлил секунду, а затем достал из внутреннего кармана сюртука плоскую кожаную визитницу и извлёк оттуда карточку из плотного желтоватого картона.
Мужчина протянул мне это изделие, отмеченное личным оттиском магической печати — сложный герб с двуглавым орлом и финансовой символикой.
— Если возникнут малейшие трудности, вопросы, потребуется содействие любого рода — обращайтесь напрямую ко мне. Эта визитная карточка откроет вам дорогу в мой кабинет в любое время дня и ночи.
Я принял её. На ощупь как шёлковая. Это был не просто кусок бумаги. Это был ключ. Кредиты, разрешения, доступ к ресурсам.
— И я поговорю с Его Императорским Величеством. Положение вашего рода… Его давно пора пересмотреть. Опала, изгнание… В свете последних событий и будущих заслуг это выглядит архаизмом. Я посмотрю, что можно сделать.
На следующий день поезд, наконец, прибыл на Казанский вокзал Москвы. Город встретил нас грохотом, суетой и запахом угольной гари. Перроны гудели как растревоженные ульи.
Министра уже ждал усиленный, внушительного вида эскорт в мундирах Отдельного корпуса жандармов. Мы коротко попрощались.
Вскоре мы со спутниками разместились в фешенебельной гостинице «Новомосковская», что стояла прямо напротив вокзала.
Оставил Василия охранять бесценные ящики со строгим наказом никого в номер не впускать, а сам с Аматом и Цеппелиным нанял у подъезда ничем не примечательный экипаж.
— Куда прикажете, господа? — буркнул извозчик, не оборачиваясь.
Цеппелин, до этого молчавший и казавшийся спокойным, сглотнул ком и прохрипел, прочищая горло:
— Село Березичи, усадьба Оболенских.
Дорога заняла несколько часов. Москва осталась позади, сменившись пыльными просёлочными дорогами, полями и дремучими подмосковными лесами.
Фердинанд заметно нервничал, то и дело поправляя свои и без того идеальные усы, отряхивал несуществующие пылинки с рукава, его взгляд был устремлён вперёд, но не видел дороги.
Амат молча смотрел на обочину, а я обдумывал план действий.
Просто так войти и потребовать княжну мы не могли. Или могли?
Всё равно нужен был хитрый, изящный ход.
Уже смеркалось, когда экипаж выехал на опушку леса. И перед нами открылся роскошный вид.
Вдали, в обрамлении векового парка, стояла огромная, утопающая в огнях усадьба. Не просто дом, а настоящий дворец в стиле ампир с белоснежными колоннами и бесчисленными окнами.
Цеппелин тяжело вздохнул, и в его голосе прозвучала смесь тоски и решимости:
— Ну что ж, господа… Нам туда.
Глава 13
Экипаж замер в густой тени вековых лип, вдали от залитого огнями парадного подъезда.
Сквозь листву проглядывал ослепительный фасад особняка Оболенских.
Это был настоящий дворец в стиле ампир, ярко подсвеченный праздничной иллюминацией.
Из приоткрытых окон лилась музыка, смешиваясь с приглушённым гулом светской толпы. К чугунным воротам то и дело подкатывали кареты и даже автомобили. Редкая, подчёркивающая статус хозяев роскошь.
Я расплатился с извозчиком, щедро отблагодарив.
Тот поймал золотую монету, смышлёно подмигнул, дескать, всё понимаю, барин.
Мы остались втроём: я, Амат и Фердинанд.
Цеппелин был похож на струну, готовую лопнуть, его пальцы нервно теребили рукоять трости. Ещё немного, и Фердинанд бы её сломал.
— Я не могу пойти с вами, — прошептал граф, не отрывая взгляда от особняка. — По периметру точно стоит сигнализация, настроенная на меня. Стоит только попасть на территорию особняка, как тут же поднимется тревога.
— Что же делать? — задумчиво сказал Амат, вглядываясь в сторону дома. А его живот предательски заурчал, выдавая истинные мотивы.
— Я знаю это поместье достаточно хорошо. Видите восточную стену, ту, что уходит вглубь парка? Там есть старая мраморная беседка. Она вплотную подходит к чугунной ограде. Я смогу подойти снаружи под маскировочным куполом. Мирослава… она знает это место. Мы там иногда встречались, — мужчина умолк, сглотнув ком в горле.
План родился сам собой, импровизационный, и оттого, возможно, единственно верный.
Нам нужно было проникнуть на бал, найти княжну и под благовидным предлогом выманить её к этой беседке. Цеппелин тем временем займёт позицию снаружи.
Я передал графу своего зверька: если что-то пойдёт не по плану, то выпустит его, а Мотя уже разыщет меня.
Амат мрачно хмыкнул, окидывая взглядом освещённый особняк.
— Киря, а как думаешь, там лобстеры из колоний есть? Уж больно есть охота.
— Пойдём посмотрим, думаю, кухня там на высшем уровне.