— Пойдём покажу, чего я тут добился за это время, — я в приглашающим жесте указал на кресла около кофейного столика, окончательно уводя внимание друга в нужное направление.
— Давай, — Митя направился к креслу, ещё раз кинув взгляд на дверь в мои апартаменты.
— Василий, будь добр, принеси, пожалуйста, свежие карты и графики по логистике.
Через десять минут мы уже склонились над большим столом, заваленным картами и диаграммами. Кофе и деловой настрой сделали своё дело: напряжение и подозрительность друга спали.
— Смотри, — я ткнул пальцем в схему железнодорожных путей. — Грузовые потоки в Балтийск выросли втрое. Город обеспечивается всем необходимым: стройматериалами, провизией, оборудованием.
— А обратно, — поинтересовался Митя, — пустые вагоны гоняешь?
— Ну что ты? — я улыбнулся. — Обратно везут то, что даёт нам море. Вернее, пока что одна только «Мель».
— «Мель»?
— Колония «Покровск». Её все моряки «Мелью» обзывают за малые глубины. Телепорт, ведущий в неё, расположен в черте города. Да чего я рассказываю, ты же сам его открывал!
Митя довольно кивнул, бросая взгляд в окно, словно надеясь увидеть там тот самый телепорт.
— Крупных тварей там нет, а мидии, крабы и ламинарии — наш насущный «хлеб». Всё это замораживается артефактами прямо в вагонах-рефрижераторах и расходится по всем колониям. Взамен мы получаем фрукты, зерно, ткани. Экономика стала самоокупаемой, Митя. Более того, прибыльной.
Я с гордостью продемонстрировал графики роста населения Балтийска.
— Беспроцентные ссуды на жильё, программа поддержки ремесленников — всё это дало результат. Город медленно, но верно оживает.
Романов довольно закивал на этих словах.
— Основная проблема, — я перешёл к самому больному, — это, как и прежде, море вокруг «Новоархангельска». График академика Петровского показывает, что при нынешних темпах на зачистку уйдёт минимум несколько лет.
На моём лице появилась тень разочарования.
— Но зато потом мы будем иметь доступ к богатой рыбой акватории. С сухопутными рубежами у нас всё хорошо, — добавил я уже более бодро, — тут мы надёжно прикрыты.
Митя фыркнул.
— Да, знаю, как они закрыты! О твоём «сафари» наслышаны не только в колониях, но и на «большой земле». Даже при дворе некоторые именитые графы и князья порываются приехать пострелять по твоим монстрам. И про Павловский вокзал тоже все говорят. Ты становишься знаменитостью, Киря.
В его словах не было упрёка, скорее, одобрительное удивление.
Для учёного-интроверта, каким я был в прошлой жизни, такая слава — сомнительное достижение. Но здесь, в этом мире, это инструмент влияния.
— Знаменитостью? — я усмехнулся. — От моей славы пахнет мазутом и угольной пылью, а не духами придворных дам.
— Не принижай свои достижения, — отмахнулся Митя. — Кстати, о достижениях… Отец в восторге от машины, которую ты прислал. Теперь по всему Петергофу катается, бросив кареты и другие авто. Говорит, за всё время не случилось ни одной поломки. А перед моей поездкой так вообще устроил проверку на прочность.
Глаза Мити блеснули от азарта.
— Решил он проехать к озеру по старой разбитой дороге после дождя. Две коляски с охраной увязли по ступицы в грязи. А твой «Волго-Балт» — хоть бы что! Вылез из той лужи, будто так и надо. Остальным пришлось магию применять, чтобы грунт укрепить и экипажи вытащить. Отец хохотал до слёз.
В голове тут же родилась мысль: нужно срочно подготовить такой же экземпляр для Мити.
В этот момент дверь в кабинет тихо открылась, и на пороге появился Меркулов.
— Дмитрий Михайлович, Кирилл Павлович, обед подан в Большом зале.
Митя удивлённо поднял бровь.
— В Большом? А что за повод?
— В связи со вчерашним приездом инквизиции было решено собрать на обед все высшие чины колонии, — невозмутимо доложил Василий. — Для соблюдения формальностей.
Митя повернулся ко мне, и в его глазах читалось озарение.
— Погоди… Инквизиция появилась тут только вчера?
— Да, — кивнул я, сохраняя спокойствие. — Комиссия прибыла на дневном поезде. Не успели даже толком разместиться и за работу взяться, как ты уже нагрянул с инспекцией. Получается, устроил им встречную проверку, — постарался сказать это как можно невиннее.
Обед прошёл в формальной обстановке.
За столом, помимо нас, сидели генерал Долгорукий, Соня с двумя инквизиторами и несколько чиновников из администрации.
Атмосфера была напряжённой.
На вопрос Мити о том, где адмиралы Клюков и Белоусов, Долгорукий язвительно ухмыльнулся:
— Они, Ваше Высочество, наконец-то вспомнили, что числятся на морской службе, а не на сухопутной. Практикуются в океане. Должно быть, очень усердно.
Кто-то из чиновников за столом закашлял, маскируя этим свой смех.
Романов же был невозмутим.
Во время второй смены блюд мне показалось, что Соня поймала мой взгляд и едва заметно подмигнула. Эта женщина была ходячей провокацией.
Когда официальная часть закончилась и гости разошлись, в столовой остались мы втроём.
Слуги, словно чувствуя, что они лишние, исчезли, лишь Меркулов изредка появлялся, чтобы подлить чай.
Маска официальности с Сони спала мгновенно.
— Ну что, братец, доволен инспекцией? — спросила она, играя ложкой в десерте. — Или ты примчался сюда не к Кириллу, а чтобы отыскать свою заблудшую сестру?
Митя смутился.
— Соня, хватит.
— А чего стесняться? — девушка повернулась ко мне. — Кирилл ведь твой друг. Лучший друг, правда, граф? Вы ведь не проболтаетесь ни о чём?
Её взгляд был красноречивее любых слов.
Я почувствовал, как под воротником рубашки становится жарко.
Под давлением сестры Митя сдался.
Он раскрыл истинную причину своего визита: Император подыскал Соне «выгодную» партию. Немолодого, но влиятельного князя, чьё рвение в служении короне обратно пропорционально его личным качествам.
Соня, узнав об этом, использовала службу в инквизиции как предлог и сбежала в колонии ещё две недели назад.
— Я искал тебя больше недели в столице, пока не пронюхал, куда ты подалась, — с упрёком сказал Митя.
Потом взгляд друга упал на меня, и в нём мелькнуло подозрение.
— А ты, Киря… Насколько я знаю, полгода назад виделся с Соней на Павловском вокзале при открытии сезона. Вот я и решил, что она втянула тебя в свои грязные игры.
Положение становилось опасным. Если Митя задаст прямой вопрос, то я обязан на него ответить честно. Поэтому я поспешил поменять тему, переведя всё в шутку.
— Инквизиция имеет привычку появляться неожиданно, — парировал я, пожимая плечами. — Я для вас всех, похоже, больше объект изучения, чем доверенное лицо. Кстати, говоря о планах… я скоро покидаю Балтийск.
Это заявление застало обоих врасплох.
— И куда ты? — удивился Митя.
— Сначала в центральную колонию. Я пропустил день рождения младшей сестрёнки Таси, а также нужно проверить, как там дела у алхимического производства. А затем с инспекцией в литейные цеха и на вагоностроительный завод. Да и экспедиция в воздушный сектор, я надеюсь, уже не за горами. За полгода здесь налажена стабильная работа, моё постоянное присутствие больше не требуется.
— И на кого ты оставишь протекторат? — удивлённо спросил Митя с явным интересом.
— На Василия Андреевича, — ответил я, кивая на Меркулова, который как раз заходил в зал.
— На секретаря? — Митя не смог скрыть удивления.
— Почему бы нет? — я обернулся к Василию. — У него блестящее образование, он бывший аристократ, выгнанный из клана из-за провала инициации. Он знает все процедуры и почти с самого начала помогает мне тут. Меркулов уже давно справляется с делами не хуже меня.
Секретарь замер с кофейником в руках. На его лице читались шок и смущение.
— Ваше сиятельство… Я… я не уверен, что смогу…
— Справишься, Василий, — ободряюще сказал я. — А если возникнут непреодолимые трудности, ты знаешь, где меня найти. Или сразу ссылайся на меня.