========== Часть 1 ==========
Сегодня, в день своего совершеннолетия, Барсик узнал, что его продали.
Он не ожидал подарков и поздравлений - пережитки прошлого. Это был обычный день с занятиями в старшей школе и неторопливой прогулкой по центру Сити.
Дверь сверкнула прозрачной линзой, узнавая светлую радужку, отодвинулась в сторону. Мама давно хотела сменить эту немодную входную панель на суперсовременную, иллюзорную, создающую серебристое силовое поле.
- Барсик! - послышался из кухни чарующий голос с легкой хрипотцой.
Хрупкий юноша быстро прошел на оклик. За барной стойкой сидела мама – легендарная Эва Вайолетт, выглядевшая едва на двадцать пять, высокая, тонкая, с лиловыми, коротко остриженными волосами и глазами цвета персидской сирени. По-прежнему – самая высокооплачиваемая модель Сити. Чуть вытянутый изысканный профиль, шелковистая кожа, розовые влажные губы, длинная шея. Холеные пальчики сжимали бокал с неоново-зеленой субстанцией. Барсик поморщился. Он не любил, когда мама пила зеленое, от этого коктейля она становилась раздражительной и легко впадала в ярость. Только не в его день рождения! Эва улыбнулась, прикусила ровными зубами яркую трубочку из бокала.
- Садись, мой взрослый мальчик, - она указала на место рядом.
Барсик осторожно присел на неудобный высокий стул. Эва коснулась ладонью плеча юноши, слегка потрепала и оставила прохладную руку небрежно лежать на темно-синем форменном джемпере. От неожиданной ласки Барсик вздрогнул. Кончик гладкого черного хвоста нервно задергался, предчувствуя подвох.
- Пора чип менять, - задумчиво выговорила мама, смакуя коктейль. – Договорилась на завтрашнее утро. И я сниму с тебя свой контроль.
Вот теперь и уши дрогнули, прижались к голове. Хвост уже неуправляемо хлестал по хромированным ножкам стула.
- И зачем нервничать? – Эва не отводила взгляда от блекло-зеленых встревоженных глаз сына. – Я и так протянула с твоей продажей. Могла еще два года назад стать свободной. А я дала тебе немножко повзрослеть, поучиться…
Она переместила ладонь к тонкой шейке, виднеющейся из-за широкого выреза, ласково пощекотала подбородок. Барсик против воли прикрыл глаза от удовольствия. Мама так редко снисходила до прикосновений!
- Ты же знаешь, кис, мне пора омолаживаться. И я бы хотела, наконец, вырастить себе весь комплект новых органов. Это огромные деньги! Тебе пора вернуть мне долг.
Барсик распахнул глаза. Мать провела пальцами за подрагивающим черным ухом. Почесала.
- Я позаботилась о твоем будущем, отдаю в хорошие и чертовски богатые руки. Сам знаешь, на бастов есть спрос, но не такой, как шестнадцать лет назад.
Распушенный на конце хвост мелко задрожал, завернувшись вокруг обтянутых натуральным денимом длинных ног. Барсик разрывался между приятными ощущениями от тонких пальцев и чувством опасности. В голове вдруг появился неясный образ - высокий мужчина в красном плаще и скрытом золотой полумаской лицом. Юноша понял, что поймал мысли матери.
- Ты продала меня Отцу Сити? – память нашла соответствие между промелькнувшим силуэтом и много раз виденным изображением на экранах видеопанелей.
Тут же получил легкий шлепок по губам. Сиреневые глаза моментально сузились и заледенели.
- Что за манеры! Да, одному из Отцов Сити, в его гарем. Он будет заботиться о тебе. Кстати, продажа совершена на пять лет. Потом, если сумеешь вернуть долг государству, то станешь свободным. Надеюсь, ты так же умен, как я. Воспользуйся преимуществами, которые дает личное покровительство.
Эва допила коктейль и отставила бокал. Барсик опустил ресницы, усилием воли заставил себя успокоиться. Хвост послушно лег на колени. Ушки распрямились.
- Вот так-то лучше, - мама потрепала сына по густым мягким волосам. – Завтра я передам тебя новому хозяину. Сегодня можешь погулять, только помни об осторожности. Ты должен остаться чистым, иначе станешь экзотической зверюшкой для всеобщего развлечения. Я тебя не для этого растила.
Кухонный компьютер быстро выдал юноше стандартный обед – запеченные овощи, медиум прожаренное мясо, свежие фрукты, чистую воду, стакан настоящего молока. Эва могла позволить себе натуральные продукты – никакой синтетики, так плохо влияющей на молодость кожи и красоту.
Барсик не чувствовал вкуса блюд, иронично щурился на зеркальную поверхность кухонной стены. В панели отражался миловидный юноша – белокожий, изящный, похожий на ослепительную мать высокими скулами и профилем Нефертити. Улыбался раскосыми глазами с вытянутыми зрачками и изогнутыми тонкими губами. Экзотики симпатичному лицу придавали торчащие над черными волнистыми волосами чуткие кошачьи уши и незаметные на первый взгляд вибриссы над верхней губой. Тонкие пальчики с острыми коготками ритмично постукивали по полированной столешнице. Гладкий длинный хвост подрагивал нервным кончиком. Юноша был «бастом» - новый термин взамен прежнего, анимэшного «нэко» появился двадцать лет назад, когда гениальный ученый, удачно проводивший внедрение в человеческий эмбриональный геном кошачьих ДНК, предложил свой вариант для обозначения получившихся мутантов. Ученым и социологам пришелся по вкусу термин «баст» - по имени древней египетской богини с кошачьей головой.
Барсик отодвинул пустой стакан, облизнул с губ молочные следы. Мама в юности обожала кошек и была достаточно эпатажна и взбалмошна, чтобы решиться на смелый эксперимент с собственным сыном. Не самый плохой вариант. Юноша бросил взгляд на видеопластину, показывающую длинный коридор за дверью - лучший друг Филипп гарцевал перед входной панелью.
- Вот кому я могу тебя спокойно доверить, - около Барсика появилась Эва. – В случае опасности вынесет на своей широкой спине.
Баст усмехнулся. За год дружбы Барсик ни разу не слышал, чтобы Фил позволил кому-либо сесть на него верхом.
- Добрый вечер, - бархатным баритоном поздоровался Филипп, появляясь в квартире.
Эва моментально подобралась и ослепительно улыбнулась. Необычный юноша заставлял ее включать профессиональные навыки соблазнения. Далеко пойдет этот кентавр, чудо генной инженерии. Или гениальная ошибка, кто ж теперь разберет.
Крепкие ноги с четкими сухожилиями. Прочные копыта. Широкая спина и густой светлый хвост оттенка закаленной стали. Шелковистая кожа, почти белая, такая гладкая и блестящая, что хотелось прикоснуться, провести рукой, почувствовать нежность и нервность легендарной породы. И над идеальным телом чистокровного арабского скакуна - прекрасно развитый торс юного мужчины, с мускулистыми руками и плечами, нынешним вечером упакованный в черную рубашку из натурального шелка. Темно-пепельные волосы доходили до лопаток. Серые глаза с хитринкой ярко светились из-под широких бровей. Крупный чувственный рот снисходительно улыбался. Кентавр был уверен в своей неотразимости.
- Готов, кис? – обратился Филипп к другу. Сегодня в школе они договорились вместе отметить Барсиков день рождения в престижном коктейльном баре.
Сити сиял огнями лазеров, устраивающих в черном небе световое шоу. Небо казалось недостижимо высоким, земля внизу – бездонной пропастью. Говорили, что у подножия небоскребов, где никогда не светит солнце, тоже живут люди, никогда не бывают наверху, существуют в своем замкнутом мирке, любуясь на сверкающую игру цветных молний в вышине, будто на явление природы.
Барсик и Филипп немного понаблюдали через прозрачный купол за танцами красочных лучей - сегодня обещали сильный ветер, потому Сити закрыли от неблагоприятных погодных условий силовым полем. Объемные картины в небе создавали иллюзию, что там, далеко в высоте, тоже существует веселая жизнь.
Фил потянул друга за воротник нарядной рубашки.
- Ты уже взрослый, а значит, нам нальют «Льдинку», - он многозначительно сдвинул широкие брови.
Веселящие напитки были позволены лишь с наступлением совершеннолетия, за этим в Сити следили строго.