Хозяин улыбнулся, посмотрел на удивленного наложника.
- Это была случайность. Эва продала тебя не в мой гарем, Барсик. Но тогда, в Нижнем Городе, потеряв личный чип, ты оказался вне закона, «ноль-личностью», и вся предыдущая информация о тебе не имела юридической силы. Потому я взял над тобой покровительство и оспорил покупку. Эва подтвердила новую сделку, ведь я заплатил двойную цену.
Барсик ошеломленно осмысливал полученную информацию и нервно дергал хвостом, а странный мужчина плотоядно облизывался, окидывая юношу взглядом. Хозяин встал между Четвертым и бастом.
- Я хорошо тебя знаю, Хорхе. Ты слишком любишь выгоду, чтобы рисковать ради нереализованных фантазий. Можешь не рассказывать о личных терзаниях. Главное не в этом. Ты ведь хотел моими руками наладить в Сити импорт отвратительных товаров.
- Исключительно отвратительных, - осклабился Четвертый. – Семена, крупную поставку которых ты пробил в Совете, накачаны тем самым новым наркотиком, «маскарадом», а его действие ты испытал на себе. Азиаты большие умницы в деле маскировки. Раньше твои агенты слишком рьяно фильтровали рынок. Теперь ты в нирване, а агентов потихоньку сместят с важных постов.
- Ты очень опрометчиво не принимаешь меня в расчет, - искренне удивился Хозяин, знакомым жестом скрещивая руки на груди. – Или мальчишка переусердствовал с дозой?
Киу быстро затряс головой. Хозяин ободряюще улыбнулся. Он вообще казался очень спокойным, несмотря на высокий градус опасности, от которой Барсика даже подташнивало.
Четвертый махнул куда-то вглубь коридора. Засмеялся.
- Моя охрана – везде, так что вам с недокотом лучше не сопротивляться. Пожалуй, я все-таки перекуплю его в свой гарем…
- Он свободный гражданин Сити, - заметил Хозяин.
- Еще нет, - Четвертый потер ладони. – До церемонии заключения брака с Киу – он твой наложник. К счастью, у меня с собой припасено достаточно той азиатской отравы. Никогда не доверял бейдзинцам. Итак, решим дело полюбовно. Вы все сейчас послушно сделаете по глотку из чудесного пакетика, иначе вместо меня заговорят профессиональные воины. Непобедимые.
- И восхитительно самоуверенные, - из-за угла появилась темная тень.
Спустя мгновение ТиКкей материализовался перед присутствующими. Как всегда, ироничный, лишь прерывистое дыхание и легкий беспорядок в одежде выдавали его недавние упражнения. Барсик непроизвольно прижал уши к голове и с трудом поймал ладонью мечущийся в панике хвост. От сильной фигуры в черном пахло кровью и охотой. Киу плотнее вжался в стену, пытаясь притвориться невидимым.
- Мой воин? – словно бы обратился Хозяин, подняв бровь.
- Преступление против выдающейся личности. Экономические манипуляции, ведущие к крупным проблемам в экономике и здоровью граждан Сити. Организация нарко-трафика из Бейдзина, - ровным голосом перечислил ТиКкей.
Четвертый перескакивал безумным взглядом с одного говорящего на другого.
- Подтверждаю, - Хозяин коснулся черного перстня. – Во имя благополучия Сити.
И - будто в том, давнем, наводящем ужас сне, над головами свистнул воздух, рассекаемый двумя блеснувшими клинками, выхваченными из-за спины. Барсик заметил то самое отстраненно-героическое выражение лица, когда ТиКкей подскочил к Четвертому и отточенным слаженным движением провел две яркие линии – горизонтальную по шее, и от ключиц – вертикальную вниз до паха. И – секундой спустя - замер в красивой позе, держа капающие красной жидкостью мечи перед собой. Бывший Четвертый Отец Сити опал окровавленной кучей на роскошный пол холла. Рядом с Барсиком тихо прошелестел шелками изысканной одежды Киу, закатывая глаза и сползая по стене вниз.
Дурнота нахлынула стремительно, закрутила все вокруг в бешеной карусели, опрокинула на заботливые сильные руки. Барсик лишь успел взглянуть в миндалевидные янтарные глаза, когда блаженная темнота избавила баста от окружающего кошмара.
Барсик очнулся от монотонного гула голосов. Он лежал на расшитой серебряными нитями кушетке, под голову его поддерживал Отец Сити. Алый шелк длинного одеяния ласкал шею. Хозяин заботливо провел ладонью по бледному лицу.
- Очнулся, - Отец Сити одарил баста искренней улыбкой. Барсик почувствовал его тревожный взгляд даже сквозь золотую полумаску. Юноша поморщился, повернул голову. В большой комнате толпился важный народ с вечеринки, слышался голос черноволосой Леди, объясняющей что-то взволнованной Эве. Около кушетки стоял серьезный ТиКкей, отгоняющий любопытствующих мрачным взглядом темных глаз. Лишь один субъект нагло проигнорировал угрожающую позу воина.
К Барсику пробрался воодушевленный Филипп. Его прическа растрепалась, глаза горели, ноздри трепетали. Из длинного тонкого пореза на правой щеке бежали кровавые капельки.
- У тебя кровь, - слабо потянулся к другу Барсик.
Филипп помотал головой и фыркнул.
- Ерунда. Один из азиатов сякеном задел.
- Потрясающая реакция, - отрешенно подтвердил ТиКкей, глядя в толпу. – Будь на его месте кто-то другой – остался бы без головы.
Барсик нервно сглотнул. В сознании пронеслись картинки острозаточенных небольших звезд и дисков - смертельного бейдзинского оружия. В ушах подозрительно зашумело. Юноша всхлипнул и уже не видел, как Отец Сити сердито выговаривал воину и Филиппу за несдержанность, и как ТиКкей, смущенно улыбаясь, осторожно стирал с щеки кентавра алую дорожку.
Лицо приятно холодила мягкая влажная ткань. Запах свежескошенной травы дразнил обоняние. Барсик глубоко вздохнул и открыл глаза. Любимое лицо. Сияющие карие глаза. Улыбка. Ласковые руки так знакомо погладили острые скулы. Чуть сжали. Губы потянулись к губам. Нежно, едва касаясь. Поцелуй был, как признание. Барсик с трудом оторвался от Хозяина, осмотрелся. Не сдержал счастливого возгласа. Они находились в «Пирамиде», в апартаментах Отца Сити, под прозрачным куполом, под расцвеченным лиловыми всполохами электрической грозы небом. Барсик приподнялся на хозяйской круглой постели. Отец Сити взял в свои руки узкие ладони. Глаза в глаза.
- Меня зовут Даррен Лекс. Я вручаю тебе свое имя и самого себя.
Он не глядя снял с мизинца широкое золотое кольцо в изысканной гравировке, надел на безымянный тонкий пальчик. Барсик моргнул. От украшения по пальцу тут же понеслась щекотная волна, отозвалась легкой вибрацией золотого чипа в ухе, а мужчина осторожно прикоснулся губами к дрогнувшему запястью.
- Я не думал, что найду в тебе такую безграничную преданность, силу духа и любовь. Сегодня я соединяю себя с тобой. Я люблю тебя, мой ласковый котенок. Отныне - мой супруг.
В мгновенно заблестевших слезами зеленых глазах мужчина увидел ответ, самый прекрасный ответ на свете. Но Барсик сдержался и не позволил эмоциям взять верх в такой ответственный момент. Он прикусил губу, собираясь с мыслями.
- Даррен, - прислушался к произнесенному вслух имени. Улыбнулся – открыто и чуть лукаво. – Жаль, что ты уже знаешь, как меня зовут, мой любимый супруг. Но я тоже подарю тебе имя - право выбора имени для нашей будущей дочери.
* Один из характерных признаков лошадей арабской породы – «петушиный» хвост, который скакуны поднимают вверх во время быстрого бега или эмоционального напряжения.
========== Часть 11 ==========
В пустом пространстве большой комнаты оживленно размахивали руками темнокожие близнецы. Барсик смотрел в окно на дневной деловой Центр, не особенно прислушиваясь к перебранке твинсов. Кора и Кевин обсуждали дизайн будущей детской и ожесточенно спорили, перебивая друг друга. Казалось, один человек никак не может прийти к окончательному решению, сам постоянно спрашивая себя и отвечая самому себе. Барсик уже перестал идентифицировать голоса, просто воспринимая поток общих мыслей. Юные дизайнеры взялись за благоустройство пространства для еще не рожденного младенца, до слез умилившись желанию Барсика и Отца Сити взять малышку в дом и воспитывать самим. Хозяин с недоумением слушал восхищенные отзывы на такое решение и даже начал подумывать над поддержкой небольшой группы в Совете, ратующей за возвращение казалось бы, безнадежно устаревшего института семьи. Положительный резонанс в обществе удачно отвлекал от громких разборок в Совете, который Второй из Отцов Сити устроил после своего успешного возвращения из плена «маскарада». Тот факт, что бдительная служба пропустила отравление азиатским наркотиком, а члены большого Совета не могли справиться с одним неадекватным руководителем, чуть не продвинувшим на территорию мегаполиса невероятно опасный импорт, вызвал бурю негодования не только самого потерпевшего, но и Первого из Отцов.