Да, такое вполне могло произойти. Все-таки странно, что одинокая эльфийка собирала информацию о конкретном человеке. Кто-то из опрошенных доложил Хорану, что им интересовались.
— У меня есть к вам предложение, Хоран Мрадиш! — не стала она заострять на этом внимание.
— Какое же?
— Лучше обсудить его без лишних ушей, поскольку вы вряд ли захотите распространять определенную информацию.
— Хорошо, отойдем. Ульдантэ, останься. Кто знает, что у этой сумасшедшей на уме.
Лиетарис отошла от рабов, которых накупил хозяин. Им не стоило знать секреты мастера.
— Нам надо снять ошейники, — заявила эльфийка. — Я знаю только одного чародея, кто способен это сделать.
— О, мне лестны твои слова, — похлопал он себя по груди. — Вот только снятие ошейника — процесс трудозатратный. Сколько там ваших спаслось? Что же вы можете предложить мне в качестве платы?
— Не слишком много, — призналась Лиетарис. — Мы надеемся на благородство великого торговца…
Хоть ей и неприятно было стелиться перед человеком, но она вынуждена была попытаться. Высокая эльфийка вытащила на свет все те немногие осколки, которые им удалось добыть, включая как обычные, так и темные.
— Негусто. Совсем негусто. За такую плату я могу освободить только двоих.
— Я же говорил: к чародеям обращаться бессмысленно. Работорговец нам не поможет, — заметил Баранис.
Лиетарис вздохнула и посмотрела на небо. Затем собралась с силами и высказала новое предложение:
— В обмен на освобождение моих сородичей я предлагаю мастеру свою верную службу длиною в три года.
— Верную? Ты один раз уже обманула меня.
— Наш уговор не был нарушен. Я не вредила мастеру, не подводила в бою.
— Вот же мелочная какая… То есть сейчас ты предлагаешь стать моим вассалом в полной мере? Как насчет сразу эльфо-жены?
— Подобные услуги в уговор не входят, — нахмурилась брюнетка.
— Жаль. Три года — небольшой срок. Учитывая, как долго живут эльфы, вы даже и не заметите. Пять лет — уже похоже на серьезный разговор.
Лиетарис сделала попытку поторговаться, однако переубедить упертого купца оказалось невозможно. Речь в итоге дошла до десяти лет. Эльфийка решила согласиться, поняв, что иного предложения она больше не услышит.
— Сестра, что ты творишь⁈ Мы найдем другой способ снять ошейники! Не надо жертвовать собой ради нас! — прошипел Баранис.
— Я знаю, что делаю, — упрямо ответила брюнетка.
— Конечно, знает. Ведь никто не в силах устоять перед обаянием прекрасного Хорана Мрадиша. Рад, что ты, наконец, осознала все мое величие и притягательность!
Эльфийке было неприятно признавать, что в его словах крылась доля истины. Много ли она знает чародеев, способных на лету улучшать печати? Буднично избавлять от скверны, что под силу только Богам? Чуть ли не случайно взламывать ошейники-артефакты, считающиеся неприступными. Лишь единицы среди архимагов могли деактивировать ошейники.
Возможно, он и сам не до конца осознавал свою силу, но Хоран Мрадиш представлял для нее определенный интерес. Каких-то личных чувств она к человеку, конечно же, не испытывала. Разве что небольшую привязанность, словно к старому знакомому. Все-таки они вместе прошли через многое. Прикрывали друг другу спину, сражались бок о бок. Хоран Мрадиш не являлся абсолютным злом.
Лиетарис знала его как облупленного. Разбиралась в его настроении, догадывалась о стремлениях и идеалах. Она готова была продолжить путешествие с караваном.
Попутно же, кто знает, помогать нуждающимся беглым рабам избавляться от оков. Не факт, что в дальнейшем Мрадиш будет делать это бесплатно, но Лиетарис изыщет способ.
— Я тебе все еще не доверяю, особенно когда ты разгуливаешь без ошейника, — заявил Хоран. — Да и эльф без ошейника вызовет вопросы.
— С ошейником или без — теперь не имеет значения. Я дала вассальную клятву, — смиренно произнесла эльфийка. — Можете нацепить на меня ошейник, раз вам так хочется. Только без уничижительных приказов на этот раз. Главное — освободите моих сородичей.
— Да будет так. Давай посмотрю первых пациентов. С остальными будем разбираться на привалах.
Возвращаться в статус слуги было неприятно, но на этот раз она пошла добровольцем. Ради благого дела. Поэтому жалеть о своем поступке не собиралась. В конце концов, Хоран Мрадиш не какой-нибудь темный жрец, везущий рабов для жертвоприношений…
Ошейник подчинения захлопнулся на шее Лиетарис. Каких-то конкретных приказов человек давать не стал. Просто «не вредить и помогать хозяину». Достаточно расплывчатая формулировка, а Лия неплохо научилась противостоять давлению ошейника.