— Сначала не заметил, а теперь вижу: этот огромный — командир стражей губернатора. Только зачем он вырядился грузчиком?
— Чт-о-о-о… — дружно закричали мы с Харди.
Картинка в голове встала на место.
— Ы-ы-ы… — замычал кучер.
Я обернулся на звук: наш слуга показывал на корабль, который уже отошел на несколько метров от причала и разворачивался кормой к берегу, а носом к морю.
Мы бросились наперегонки к пристани. Лавируя между вопящими людьми, с трудом пробились к самому краю.
— Стой! Стой! — махал я руками.
А Харди просто прыгнул в небольшую лодчонку, готовую отойти от причала. Он выкинул хозяина за борт и сам схватился за весло.
— Вернись! Это бесполезно! — закричал я.
Но мой помощник уже яростно греб к кораблю.
Глава 9
Я ошарашенно смотрела на вздымающиеся волны. Где я? В море?
Теперь почувствовала, как пол то и дело уходил в сторону, и меня шатало. Ноги отказывались повиноваться, я дернула за спинку стул, но он не сдвинулся с места. Тогда просто села на краешек и прикрыла глаза. В голове еще не рассеялись окончательно клубы тумана, а мозги ворочались медленно, со скрипом.
И тут яркий свет ударил сквозь веки, и пелена неясного марева спала с моего сознания, будто развеянная лучами солнца.
Я сидела очень тихо, боясь шелохнуться, и не могла понять, что со мной происходит. Была только пульсирующая боль в висках, остальное тело я не чувствовала, словно нечто серое поглотило меня и отняло реальность.
Я открыла глаза и сосредоточилась на иллюминаторе: за толстым стеклом качалась водная гладь, такая знакомая и привычная. Ну тут же почувствовала приступ тошноты и отвернулась. Я никогда не плавала в море на кораблях и что такое морская болезнь не представляла. Зато теперь ясно понимала: качка и движение волн вызывают у меня тошноту.
Но вопросы уже всплывали в голове, пробиваясь сквозь плотную вату дурмана.
Почему я на корабле? Сколько времени была без сознания? Для миниатюрного тела Лили доза дурманящего средства была слишком велика. Я вспомнила, как почти не могла двигаться во время церемонии.
Потрясенный ужасом, разум не принимал этот абсурд, который не мог быть правдой. Сначала оказаться в чужом мире, едва приспособиться, как снова попасть в переделку. Это не укладывалось в моей голове, мозг не желал принимать действительность.
«Господи! Если ты есть на этом свете, за что ты так со мной поступаешь?» — мысленно взмолилась я, бросила взгляд в окно и отвернулась. Смотреть на качание волн было еще более невыносимо, чем пялиться в грязную стену.
Но выплеснув боль на небеса, я почувствовав себя немного лучше.
«Не сдавайся! Включи мозги! Ты же можешь!» — приказала я себе и встала.
Путаясь в длинных юбках свадебного платья, медленно пошла к двери. Шаги давались с трудом. Руки постоянно искали опору, но я старалась заставить тело двигаться самостоятельно. Силы мне еще пригодятся, а значит надо их вернуть.
— Эй, есть кто? Выпустите меня! — хотела закричать я, но из сведённого спазмом горла вырвался лишь тихий сип. Я откашлялась и попробовала еще раз. — Я хочу в туалет!
Крикнула и прислушалась, приложив ухо к двери. Но снаружи не доносилось ни звука. Тогда я огляделась, попыталась оторвать стул от пола, ничего не получилось. На столе увидела кувшин. Схватил его и со всего размаху бросила в дверь. Только когда меня окатило осколками и каплями воды, поняла, что осталось ещё и без питья.
И сразу смертельно захотелось пить.
Я облизала пересохшие губы, села на узкую кровать, привинченную к стене, и всхлипнула. Слезы так и накатывались на глаза. Я зло растерла веки и не заплакала. Не жалость к себе, а раздражение и злость сейчас переполняли мою душу. Хотелось крушить и ломать все вокруг.
'Как я, такая сообразительная и внимательная, попалась в эту ловушку? — в который раз всплывал в голове вопрос.
Ответа на него не было.
И тут мне показалось, что за дверью слышится шум. Я вскочила, напряглась. И точно! Сначала слабо и неясно, но я различила снаружи отдаленный гул голосов.
— Люди, я здесь! Выпустите меня!
Замок в двери щелкнул, и она распахнулась. Весь проем занял человек огромного роста. Он стоял, подсвеченный спереди лучами солнца. Я увидела сначала высокие сапоги, широкие штаны, чуть выше рубашку, подпоясанную широким ремнем. На нем висел в ножнах изогнутый кинжал.
— Очнулась, красотка? — грубо спросил он, шагнул в комнату.
Я наконец смогла рассмотреть его лицо. Вылепленное точно из глины неумелым мастером, оно казалось уродливым и неживым. Невольно захотелось спрятаться, а то и вовсе прыгнуть в воду и скрыться на глубине.