И это было странно, дождь не усилился, только шума от него стало больше.
— Водопад, — неожиданно догадалась я. — Там водопад.
Я заликовала и ускорила шаг. Надо срочно проверить! Видела эту серебристую ленту, когда забралась на дерево, но даже не думала, что смогу найти ее.
Осторожничая, чтобы не упасть, я приблизилась к краю. И тут первый луч солнца разорвал черные тучи. Словно по взмаху волшебной палочки, прекратился и дождь. Откуда-то налетел ветерок. На глазах небо посветлело, потом появились голубые просветы. Земля запарила. Такой же пар поднимался и над утесом. Туман немного рассеялся, но все равно впереди казался плотным полотном.
В плаще стало невыносимо жарко. Я скинула его, посмотрела на руки и ужаснулась: кисти походили на красные лепешки, которые страшно чесались. Такой же зуд я чувствовала и на лице. А еще с прекращением дождя гнус словно озверел и накинулся на меня со страшной силой. Странно вела себя и спина в месте укусов зверьками. Она будто онемела, и оцепенение нарастало.
Я решила не замечать эти мелкие проблемы, и, медленно ступая, начала взбираться на большой валун. Он был скользким, ноги постоянно срывались, но я упрямо цеплялась за каждый выступ и лезла вверх. Пока поднялась, даже вспотела от натуги. Наконец выпрямилась, взглянула и не поверила своим глазам. Под ногами, чуть ниже меня, бушевал водопад. Он срывался со скалы и стремительно летел в порожистую реку, а та впадала в море.
В море!
Получается, островок был маленьким и почти целиком состоял из этой горы. Я стерла с лица брызги, летевшие на меня со всех сторон, посмотрела вперед и замерла. Там, за нешироким проливом, вставал из морской пены большой остров. Комок сдавил горло, я закашлялась, потом отдышалась, напрягла зрение. Но все расплывалось.
Ощущение дежавю не покидало меня. Я ждала, что из воды вот-вот вырастут романские арки, потом покажутся башни замка, а следом через пролив раскинется мост. Но все пространство тонуло в дымке тумана, деталей разглядеть было невозможно.
Я села на камень лицом к морю и подставила пылающую кожу под прохладный ветерок. Все, что я видела еще вчера, оказалось сном, и от этого было так горько, что я едва сдерживала слезы.
Куда идти дальше? Спускаться вдоль русла реки к морю? Но обрыв казался слишком отвесным, и шансов найти нормальную тропинку не было.
Тогда придется возвращаться.
И опять тупик.
Я представила целый день пути назад к пляжу, эти змеи на каждом шагу, постоянное ожидание опасности, и настроение окончательно испортилось. А главное, исчезла ворона. Раньше хотя бы она помогала мне не падать духом и бодриться.
Стоп! Каркуша! А куда пропала она? Почему птица не встревожилась, не предупредила меня о приближении опасности? Может, и она была плодом галлюцинации?
Я вскочила на ноги, но пошатнулась. Что-то странное творилось с телом. Оно вдруг отказывалось подчиняться. Правая рука онемела, ступню с этой же стороны я тоже не чувствовала. Видела, что она стоит на камне, но не чувствовала.
Сзади раздался шорох. Я вздрогнула и резко обернулась. Лучше бы этого не делала, колено подломилось, и я тяжело упала на камень теперь лицом к лесу. Взглянула вперед и икнула от неожиданности. Всю каменистую площадку перед огромным валуном, где я сейчас сидела, заполняли зверьки из пещеры. Чудилось, будто на камне вырос густой черный мох, из которого торчали пушистые хвостики-антенны.
Зверьки сидели, не шевелясь. Они не готовились нападать, просто ждали, а их антенны крутились, создавая шелест, который даже перебивал рев водопада.
Осознание происходящего застало меня врасплох. Отказала левая рука, я не могла ее даже поднять. Только сейчас я сообразила, что этим животным не нужна атака, их ядовитые укусы сделали свое дело. Жертва сама упадет к ним на обеденный стол, как созревший плод.
Я закрыла глаза, прощаясь с жизнью.
— Будь ты проклята, судьба! — прошептала я онемевшими губами. — Какой смысл был забрасывать меня в чужой мир, если и здесь меня ждали только страдания и смерть?
Постепенно сознание угасало. Я уже не чувствовала ни жалости к себе, ни злости на судьбу, ни отчаяния. Равнодушие навалилось каменной тяжестью на грудь, придавило к валуну. Я не слышала рева водопада. Он будто отдалился, стал едва различимым, превратился в белый шум, а я проваливалась в глубокую яму.
Зато в наступившей тишине отвратительно стрекотали хвосты. Теперь они трещали, словно одновременно били в воздух сотни, нет, тысячи, электрических разрядов. Этот звук сотнями игл впивался в мозг, сверлил уши, давил на глаза.