— Мой медальон! — закрутился он и схватился рукой за пояс.
— Он на месте, Ваше благородие, — подскочил к нему помощник, судя по одеянию — писарь.
— Печать спрятана в металлическом медальоне на ремне, — я довольно откинулся на спинку стула.
— Приступаем к изъятию?
— Конечно. Только…
— Что?
Я обмахнулся веером: сегодня было очень жарко, но еще сильнее хотелось охладить волнение. Больше шанса перехватить печать не будет. Сват доберется до дома невесты и заключит брак с моим портретом.
Появляться сам я пока не планировал, это вызовет ненужные вопросы и осложнения.
— Сват очень осторожен.
— Значит, и нам надо постараться.
* * *
Я подняла голову и вгляделась в угловое окно второго этажа гостиницы.
У него сидел господин в белых одеждах. В одной руке он держал чашу с дымящимся чаем, а в другой веер, которым обмахивался. Рядом с ним стоял худощавый человек в черном.
Они тоже веселились, но, заметив, что привлекли мое внимание, замолчали. Человек в черном мгновенно опустил деревянные жалюзи.
Я вздохнула: мое маленькое приключение закончилось, пора возвращаться.
— Тетушка Лутеция, — я бросилась к хозяйке таверны. — Продайте немного свежих дрожжей.
— Не мешай Лили!
Отмахнулась от меня Одноглазая. Она успокаивала взбешенного толстяка и приглашала его зайти внутрь таверны.
Я терпеливо ждала, пока она обработает важного господина.
— Господин, — ворковала Лутеция, — не хотите ли отведать замечательной похлебки?
— Нет! — вопил, как резаный, тот. — Поди вон!
— А если добавить к похлебке кувшин красного элесского за мой счет? Вино замечательно согреет вашу кровь и успокоит нервы.
— Хм! — толстяк махнул помощникам, посовещался с ними и вошел в таверну.
Лутеции заторопилась следом.
— Госпожа, — я тронула ее рукав.
— Чего тебе, Лили? — нахмурилась она.
— Тетушка Грета просила одолжить распущенных дрожжей.
Лутеция махнула в сторону кухни и побежала к подавальщикам. Я слышала, как она отдает распоряжения, но сейчас меня больше волновали дрожжи и солнце, которое уже поднялось достаточно высоко. Если не успею все принести, мне достанется на орехи от кухарки, а тетка еще добавит.
Я ждала в сторонке, пока мне вынесут дрожжи, и наблюдала за людьми.
Толстяка и его свиту встретили как самых лучших гостей.
— Прошу, садитесь сюда, — засуетился молодой подавальщик, смахнул полотенцем пыль с лучшего стола и стульев и подмигнул мне.
Мы иногда переглядывались и перебрасывались шутками, но дальше легкого флирта дело не заходило.
— Вино для дорогих гостей, — тут же к толстяку подплыла танцовщица Элиза.
Из маленького кувшинчика она разлила напиток по чашам, изящно поклонилась.
— Эх, хороша, девка! — хмыкнул господин и ущипнул Элизу за пятую точку.
Она лишь взвизгнула, но была не против: работа такая.
Господина посадили на лучшем месте. Оттуда хорошо была видна сцена, где выступали танцовщицы, и входная дверь. Кухня же, наоборот, не раздражала плебейскими ароматами нежный нюх господ.
Подавальщики закружились у стола, показывая то одно, то другое блюдо. Я вытягивала шею, пытаясь разглядеть все получше. Элиза вышла с еще одним кувшинчиком вина.
— Отведайте самый лучший эль, господин, — заворковала она, садясь рядом.
С другого боку прислонилась к господину еще одна танцовщица, Глория.
— Отведайте лучше у меня молоко ягненка, нежнейшее вино. Бодрит не только дух, но и тело.
Обе девушки так и липли к нему, так и старались угодить. Ну
— И тело говоришь? — пальцы толстяка захватили ягодицу Глории. — Ну попробую.
— Но вино надо пить не так, — заливалась соловьем Элиза.
Она плавным движением забрала чашу из рук господина и закружилась с ней в танце. Глория присоединилась к подруге, потянула за собой толстяка, но он схватился за ремень и сел на место.
— Не-не, так не пойдет, — засмеялся он.
— Лили, твои дрожжи, — отвлекла меня от интересной картинки Одноглазая. — Сватов ждете?
— Да.
— Барышня Гортензия небось слезами умывается.
— А то. Сами знаете, как все сложно.
— А вот этот господин и есть главный сват.
— Правда?
Теперь мне уже совсем не хотелось уходить. Что-то странное висело в воздухе. Зачем гостей, которые приехали выполнить определенную задачу, потчевать вином, да еще и самого утра.
Не успела я спрятать дрожжи в корзинку, как раздался громовой рев…
Глава 4
Я подпрыгнула и бросилась а зал. Важный господин крутился как заведенный и хватался за свой ремень.